Палач из Гайд-парка - [15]

Он умолк, ожидая, когда Питт задаст ему давно уже назревший вопрос.

– У вас есть предположения относительно характера преступления: заранее подготовленное умышленное убийство или совершенное внезапно, в порыве ярости?

Наконец вопрос, мучивший их обоих, был выражен словами, и Телман мог теперь высказаться на сей счет.

– Пока рано делать заключения, сэр, – охотно ответил он, в глазах его блеснул интерес. – Надо все обдумать, взвесить; если повезет, может родиться счастливая догадка. Одно теперь ясно – убийца не простак, и поверьте, сэр, это не случайно встретившийся маньяк. Мы проверили психиатрические больницы, никто не сбегал из них в последнее время. В наших архивах подобные преступления также не значатся.

– Есть уже заключение врача?

– На голове обнаружена рана. Его, должно быть, оглушили чем-то тяжелым, прежде чем отрубили голову. Удар не смертельный, но сознание он потерял. – Наконец Телман прямо посмотрел в глаза начальнику. – Предусмотрительный был убийца, все рассчитал, сэр.

– Да, похоже… Это все следы насилия, насколько я понял? – терпеливо продолжал расспрашивать Питт. – Никаких ссадин или порезов на руках? А в каком состоянии была его одежда? Я не видел ее. Разорвана, измята, в грязи? Есть ли зеленые пятна от травы?

– Нет, – категорично ответил Телман, – он не сопротивлялся. Никаких следов борьбы.

– Какого примерно он роста? С головой, конечно. Футов шесть?

– Около этого, по нашим прикидкам. Крупный мужчина, широкая грудь.

– Знаю, видел его. Да, неприятное зрелище, – признался Питт. – Боюсь, нам предстоит еще многое разузнать о капитане Оукли Уинтропе.

Телман наконец широко улыбнулся.

– Поэтому-то дело и поручено вам, мистер Питт. Власти считают, что лучше вас никто в таких делах не разбирается. Придется вам познакомиться с достопочтенным Уинтропом и всей его родней. Узнать, кто же так ненавидел капитана и почему. – Телман стоял перед суперинтендантом, еле сдерживая злорадство и насмешку. – А мы займемся поисками свидетелей и прочей полицейской рутинной работой. Так, сэр?

– Нет, не так. – Питт постарался не выдать своего раздражения. Он должен помнить, что, как начальник, не имеет права сводить счеты с подчиненными. Томас тут же подавил в себе это желание. – Что сказал врач об орудии убийства? Я полагаю, вы ничего не нашли, иначе доложили бы об этом?

– Нет, сэр, не нашли, – ответил Телман и, как бы предупреждая следующий вопрос, добавил: – Мы обыщем дно озера, конечно, но прежде есть смысл поискать в других местах.

– Так что же сказал врач?

– Чистая работа. Сделана чем-то тяжелым, одним ударом. Орудие убийства было очень острым. Возможно, широкий топор или что-то похожее на тесак или абордажную саблю.

Питт с содроганием вспомнил обрубок шеи, запах карболки и мокрые плиты пола в мертвецкой.

– А может, топор мясника? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

Телман догадался, какая картина представилась шефу, и почувствовал досаду, что сам об этом не подумал. Чего уж проще.

– Да, и это тоже возможно, – мрачно согласился он. – Во всяком случае, мы это проверим.

– Когда наконец вы найдете тех, кто мог быть в парке в это время? – продолжал засыпать его вопросами Питт.

Лицо Телмана снова стало каменным.

– Как, по-вашему, мы можем это сделать, сэр? Не так-то просто узнать, кто в этот вечер прошел через парк. Любой житель Лондона мог это сделать. Туристы, иностранцы…

Он многозначительно замолчал, предоставляя Питту самому пополнить список.

– Кэбмены, – сухо добавил Томас. – У каждого из них свой район в парке. – Он заметил, как лицо подчиненного залила краска, но продолжил: – Поставьте людей на всех входах и выходах в парке со стороны Роттен-роу и Найтсбридж. Пусть посмотрят, какой люд там обычно проходит. Для многих это привычный путь.

– Да, сэр. – Телман выпрямился и застыл навытяжку. Он знал, что его начальник сделал верное замечание. Это была обычная первая полицейская мера в таких случаях. – Будет сделано, сэр. Это все?

Питт какое-то время раздумывал. Установить отношения с подчиненными и поддерживать их любыми способами – святая обязанность начальника; но он не думал, что это окажется чертовски трудным делом. Телман был крепким орешком, у этого полицейского был характер. Можно давать ему любые указания, и он их будет выполнять, но его отношение к ним Питт не в силах изменить – как и исключить возможность того, что оно передастся другим и отравит обстановку. Конечно, можно прибегнуть к дисциплинарным мерам, но Томас знал, какой это грубый и неэффективный метод, который в конце концов повернется против него самого. Драммонду удавалось избегать этого. Он старался учитывать характер и знания каждого из подчиненных и умело применял их, создавая атмосферу единства. Питт подумал, что ему не следует в первые же месяцы своей работы разрушать то хорошее, что он получил в наследство.

– А пока, – спокойно сказал Томас, – я хотел бы, чтобы вы держали меня в курсе того, как у вас идут поиски свидетелей.

– Слушаюсь, сэр, – успокоился настороженный Телман и, повернувшись кругом, вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Питт какое-то время сидел неподвижно, раздумывая, стоит ли ему положить ноги на стол или лучше не делать этого. Оказалось, что это не так уж удобно, как он полагал, но это дало ему сознание того, что он владеет положением и доволен собой. А это успокаивало. Он мысленно подвел итоги тому, что известно полиции. Пока все подтверждало ту версию, что Уинтроп убит не случайным маньяком или вором. Пожалуй, Питт никогда так и не думал. Кто-то из тех, кого капитан знал и от кого меньше всего ожидал опасности. Это мог быть сослуживец или знакомый. Более того, им мог оказаться член семьи или близкий друг. Пока Телман занят поисками вещественных доказательств, он сам должен искать мотивы убийства.