Палач из Галиции - [2]

Навстречу прогремел самосвал, обдал смрадом. Тащилась подвода. Возница в картузе лениво щелкал плетью, что-то покрикивал.

Заснул ребенок на руках у матери. Зевали пенсионеры. Монотонная тряска убаюкивала всех.

Светловолосый мужчина поменял позу – затекла нога – извлек из куртки пачку «Беломора», красивую трофейную зажигалку, закурил. На него косо глянул сосед, мужик со шрамом. Курильщик оказался понятливым, протянул пачку, из которой мгновенно убыла папироска.

Капитан, привалившийся к ящикам, достал пачку «Севера» и тоже задымил. Ему было лет под сорок, ладно сбитый, ростом природа не обидела, заношенная форма сидела на нем как влитая. Две залысины на лбу его не портили, скорее придавали солидность, а вкупе с погонами и убедительность. Он пристально разглядывал пассажиров, особенно мужчин.

Приближался протяженный зеленый массив между станцией Тусковец и райцентром Збровичи. В низине на востоке прятались несколько хат с четырехскатными соломенными крышами. За околицей паслись худые коровы. Тощий пастух на древней кляче провожал глазами пылящую трехтонку. На опушке раскинулось кладбище. Под холмиком возвышалась островерхая каплица, что-то вроде божницы или часовни.

Вдоль обочин потянулись деревья. Хвойный лес перемежался лиственным. Водитель прибавил скорость. Пассажиры высовывались из кузова, вертели головами. Курильщики жадно дымили. Пожилой мужчина обнял свою тыкву так, словно на нее кто-то покушался. Открыла глаза его супруга, мазнула недобрым взглядом капитана НКВД.

– Скоро приедем, – пробормотал лысоватый тип, пристраивая локоть на чемодан. – За лесом речушка Водяга, а там за полем и Збровичи. Тридцать три километра от станции до южной околицы.

– Водяга? – повторил чудное слово светловолосый мужчина. – Хорошее название.

Пассажиры говорили по-украински, он их понимал, хотя сам предпочитал великий и могучий.

– Там вода едва течет, – сказал человек со шрамом, сидящий у заднего борта. – А в Збровичах и вовсе другая речушка – Излучь называется. Вертлявая штука такая.

– Впервые в этих краях? – спросил капитан, пристально созерцая блондинистого незнакомца.

– Впервые, – подтвердил тот. – В других районах приходилось бывать, а в этом еще нет. В командировку еду.

– Вы прибыли по распределению, по комсомольской путевке, на добровольной основе?

– Поздновато мне по комсомольской путевке. По велению души и организованному набору. В данный момент следую из города Львова.

– Имею еще парочку вопросов. Не возражаете? – настаивал капитан. – Вы из какой области? По инженерной линии, строительству или имеете отношение к агрономии? – Он настороженно разглядывал незнакомца.

Его профессиональные навыки работали на автоматизме. Капитана так и подмывало проверить документы у подозрительного типа, имеющего привычку не прятать насмешливые глаза. Ладно, не сейчас, позднее, когда прекратится эта жуткая болтанка.

Блондин не успел ответить.

Привстал, держась за борт, мужчина со шрамом. Водитель сбавил скорость. Заволновались остальные, вытянули шеи. Проснулся и захныкал ребенок.

Лес еще не кончился. На обочине стояли трое мужчин в красноармейской форме. По виду патруль. В них не было ничего угрожающего – расслабленные позы, автоматы за плечами. Плечистый старший сержант в фуражке вышел на дорогу и поднял руку. Солдаты равнодушно смотрели, как неповоротливая машина замедляет ход, прижимается к обочине.

– Вот какого хрена? – проворчал мужик со шрамом, облизывая губы. – Чего им неймется? – Он быстро глянул на капитана и смутился.

– Тут часто такое, – пробормотал лысоватый дядька. – Проверка за проверкой, время неспокойное.

– Всем сидеть, – проворчал капитан.

Он встал, как бы невзначай подтянул кобуру ближе к животу, пальцы нервно постукивали по застежке. Вроде все в порядке, обычная проверка.

Мордатый старший сержант с надутым лицом обошел капот и буркнул водителю:

– Здравия желаю. Проверка. Документы на груз, солдатские книжки. Кто разрешил пассажиров перевозить?

Водитель что-то бормотал, оправдывался, шуршал бумагами. Старший сержант изучал документы. Сопровождающий в кабине помалкивал. Остальные патрульные мялись на обочине. Новенькая форма, суконные бриджи с пышными галифе. На сапоги налипла грязь, листва. Один боец закурил, второй поправил автомат, висящий на плече, вскарабкался по колесу на борт, осмотрел пассажиров.

– Из какой части, боец? – спросил капитан.

Патрульный отделался молчанием, только кивнул на своего сержанта. У него, дескать, спрашивай.

– Все нормально. – Старший сержант отдал водителю бумаги, поглядел наверх. – Груз, пожалуйста, к осмотру. Это вы везете, товарищ капитан?

– Нет. Предъявите ваши документы, товарищ старший сержант. – Рука капитана НКВД снова поглаживала застежку кобуры.

Начальник патруля бросил быстрый взгляд через капот на долговязого жердяя с рыжинкой в сальных волосах. От внимания капитана не укрылось, что большой палец правой руки этого типа скользнул с антабки по ремню автомата. Третий патрульный спрыгнул с колеса, засадил занозу в палец и ругнулся.

Все трое вздрогнули, когда раздался резкий автомобильный сигнал. По встречной полосе шла старенькая полуторка – «ГАЗ-АА». Водитель давил на клаксон. Старший сержант прижался к кабине. Полуторка промчалась мимо, едва не зацепив его. Несколько секунд внимание патрульных было отвлечено.