Палач - [45]

Демьян Осипов. В этом случае имя — уже многое. Пятисотлетний кровосос, негласный лидер выживших измененных в России. Наверняка он сразу свернул дело и кислород полиции уже перекрыли. Сухарев обещал подкинуть новую информацию, но Джеймс на такую удачу не рассчитывал.

Ванесса. Она обеспечивала психопата и эксперименты на Острове, закрывала глаза на то, что творится в лабораториях Лоуэлла. Когда они встретились впервые, рыжая леди жаждала мести. Она горела желанием уничтожить каждого, кто имел отношение к печальной участи её отца, но несколько дней назад Джеймс беседовал с адекватной, хотя и отчаявшейся женщиной. Рэйвен здорово переполошился по поводу исчезновения списка и смерти Филиппа Ру, но все же недостаточно, чтобы самому идти на поклон к русскому — и тем самым сыграл Джеймсу на руку.

Явный мотив пока вырисовывался один, и достаточно яркий: список имен выживших. Со слов Ванессы, на ушах по этому поводу стояли бывшие измененные по обе стороны океана. Он хотел бы обнаружить имя Ру на диске Ванессы и копать в направлении утечки информации с Острова. Увы. Помимо основных мотивов существовало ещё множество скрытых. Прикрываться идеей списка мог кто угодно и зачем угодно, а объять необъятное невозможно.

Джеймс просматривал дело снова и снова. Чтобы заметить явное, прочитать достаточно один раз. Чтобы выловить нечто стоящее — иногда около сотни. До тех пор, пока не заметишь среди незначительных фактов нить, ведущую к разгадке. Только со стороны кажется, что работа детектива полна погонь, перестрелок и лихих сражений, на деле это скрупулёзное копание в показаниях свидетелей, намеках на улики и алиби. Снова и снова, до тошноты, на одном и том же месте, пока не выучишь данные наизусть и не заметишь что-то новое, что позволит тебе сделать шаг вперед.

Оксана Миргородская, двадцать четыре года. Обычная тусовщица, прожигательница жизни, коих в Москве пруд пруди. И все же именно она провела с Филиппом его последнюю ночь, и именно она была единственной нитью, за которую он собирался потянуть.

Собираясь в «Помпеи», где Оксана танцевала по выходным, Джеймс не представлял, как завязать знакомство. Ему нужна была информация и встречи с претензией на серьезность, а не секс на одну ночь. Образ для знакомства с Оксаной Джеймс подбирал тщательно — пришлось распрощаться с длинными волосами и привычной щетиной на подбородке. С одеждой вышло ещё сложнее: темно-синяя сатиновая рубашка и светлый костюм, дополненные дорогими наручными часами и стильной обувью.

Девки, подобные Миргородской, предпочитают богатых и в большинстве своем пустоголовых парней. Они падки на внешность и все, что их волнует — наряды, деньги и развлечения. Пока что он смутно представлял, о чем с ней разговаривать. Танцовщица гоу-гоу — не тот тип женщин, с который его привлекал. Нравиться ему и не должно, но для развития доверительных отношений нужны общие точки соприкосновения.

В том, что касалось оперативной работы или расследований, Джеймс чувствовал себя как рыба в воде. Когда речь заходила о женщинах, он терялся. Несмотря на привлекательную внешность, в школе Джеймс не пользовался популярностью. Его увлеченность будущей профессией, серьезность и робость нравились девчонкам гораздо меньше наглости и напора уверенных в себе парней. В выпускном классе Джеймс встречался с девушкой, но она переехала в Лондон. Он не поехал за ней, потому что не захотел оставлять семью. Первое время они ещё перезванивались, но спустя полгода все затихло.

После наступило долгое затишье, разрываемое лишь ни к чему не обязывающими трелями мимолетных знакомств, до встречи с Аллегрой. Они пересеклись во время работы над делом об убийствах с обескровливанием. Впервые за долгое время ему так сильно нравилась женщина, но до серьезных отношений не дошло. О Хилари Джеймс старался не вспоминать.

Ближе к полуночи Оксана появилась на пьедестале в ярком ультракоротком платье цвета спелой малины. Она сразу же переключила внимание публики с других танцовщиц на себя. Посмотреть действительно было на что: природная чувственность движений воистину завораживала. Длинные волосы разметались во время танца, делая её похожей на нимфу. В ход шли и яркий сценический макияж, и туфли на каблуках, и вызывающий наряд. Она была недоступна для людей на танцевальной площадке и в зале, но Джеймс то и дело замечал взгляды, устремленные на неё. Взгляды мужчин и женщин, полные вожделения.

Странно, но и он сам ощущал магнетическое притяжение к ней: несмотря на то, что блондинка была совершенно не в его вкусе. Джеймс забыл про ви́ски, не в силах отвести от неё глаз. И мог поклясться, что в этом клубе нет человека, который бы ни разу — кто-то весьма откровенно, кто-то исподтишка, не посмотрел в её сторону. Он чувствовал себя странно, как в дурмане наваждения. Каждое её движение, каждый изгиб тела сводили его с ума. Блондинка напоминала то ли ртуть, то ли натянутую до предела струну. Сколько это продолжалось, он сказать не мог, но спустя какое-то время она покинула пьедестал, растворилась в темноте за сценой.

Джеймс пытался справиться с охватившим его желанием. Что, ко всем демонам, с ним творится? Он пришел сюда ради дела, а превратился в озабоченного подростка. Несколько глубоких вдохов проблему не сняли. Он бессознательно бросил взгляд в пеструю толпу танцпола, понимая, что ещё слишком рано. Миргородская вернется в зал через полчаса, но ему ни в коем случае нельзя её пропустить.