Падший клинок - [31]

— И кто же он тогда? — спросил Алонцо.

— Мавр, господин мой, — поклонилась регенту девушка.

— Разница невелика, — фыркнул Алонцо. — Они создают больше проблем, чем следовало бы. Пора напомнить язычникам о нашей силе. Венеция — великий город. Хороший город. Добрый, — он огляделся, проверяя, все ли внимают его словам. Брибанцо и граф Кове кивнули. Даже стражники у дверей смотрели на Алонцо, хотя традиции требовали от них ничего не слышать. — Но мы не желаем, чтобы нашу доброту принимали за слабость.

Алекса открыла было рот, желая возразить, но передумала. Она слышала такие речи много раз.

— Вы накажете его?

Господин Брибанцо хотел не просто вернуть свою дочь. Он желал возмещения за оскорбленные амбиции. Он желал предупредить каждого, кто попытается наложить руки на его состояние.

— Хотя бы публичной поркой?

— Стража! — приказал Алонцо. — Приведите этого человека.

— Мой господин… — Брибанцо пытался выглядеть признательным, а не смущенным жестом поддержки со стороны регента. — Я уже послал за ним.

Регент задумался. Господин Брибанцо действовал в рамках своего права: член Совета Десяти мог призвать любого жителя города.

— Тогда мы подождем, — сказал Алонцо.

Древка алебард стукнули по мраморному полу: стража у дверей преградила путь арестованному и его сопровождению.

Алекса услышала, как один из прибывших объявил, по какому делу они явились.

В ответ раздался скрип металла: охранник поворачивал огромную дверную ручку. В этот момент Алекса осознала, что ее сын ухмыляется. Марко, распластавшись на троне, как огромный черный паук, закинул ногу на подлокотник. Его плечи искривились под каким-то немыслимым углом. И он ухмылялся во весь рот.

Герцог заметил беспокойство матери и подмигнул ей.

— Марко…

Он кивнул на дверь.

Вошедший старик носил мавританский халат, тюрбан и кожаные туфли с задранными носами. На поясе висели пустые серебряные ножны, оружие отобрали при аресте. Старик красил бороду, но на висках проглядывали седые пряди.

— Атило…

Герцогиня вскочила на ноги, но здравый смысл возобладал. Она уселась обратно и стиснула ручки кресла.

Принц Алонцо улыбнулся.

— Вы знали? — со злостью спросила она.

— О чем?

Герцог обратился к Брибанцо:

— Вы заявляете, что это злодей, ответственный за?..

Атило шагнул вперед.

— Позже, — бросил герцог. — Молчите, пока вас не спросят. Я обращаюсь к господину Брибанцо. Итак?

— Это он, он самый.

— Тогда обручение недействительно. Вы не можете обручиться, если брак запрещен. Подходящие претенденты на руку госпожи Десдайо — чужеземные принцы и семьи из Золотой книги. Господин Атило не является принцем и не внесен в Золотую книгу. Мы не даруем разрешение.

Говоря «мы», принц имел в виду Совет Десяти. Алекса, по крайней мере, надеялась на это.

— Однако, — добавил Алонцо, — мой брат, прежний герцог, верил его способностям. Посему он будет избавлен от публичного наказания.

Господин Брибанцо нахмурился. На секунду, не больше.

— Неужели он вообще не понесет наказания, господин мой?

— Он оказал моему городу некоторые услуги.

«Моему городу? Некоторые услуги?»

К счастью, вуаль скрывала ярость герцогини.

Атило выиграл десяток битв. Не говоря уже о службе в качестве главы Ассасини. И разве он не пожертвовал почти всеми своими людьми, пытаясь уберечь Джульетту от рук Волчьего братства? Чего еще хочет Алонцо?

Алекса жалела, что не прислушалась к своим инстинктам, — Алонцо следовало убить в то же утро, когда умер его брат. Если бы только муж не взял с нее обещание сохранить Алонцо жизнь. Марко был известен как Мудрый и Справедливый. Но в этом его решении не хватало ни мудрости, ни справедливости.

— Я прав, — продолжал Алонцо, — ваше имя не записано в Книге?

— Нет, мой господин, — покачал головой Атило, его лицо помрачнело.

— Тогда все решено. Господин Брибанцо может забрать свою дочь. А теперь пусть Совет займется более важными делами.

— Вы не можете меня заставить!

Крик Десдайо отразился от деревянных панелей зала. Ее отец и Атило разом шагнули к ней, чтобы успокоить и утешить, замерли и уставились друг на друга. Десдайо безутешно рыдала, ее плечи вздрагивали.

«Маленькая дурочка», — подумала Алекса.

Но хорошенькая дурочка, того самого типа, который венецианцы находят неотразимым. Поклонники слетались к ней, как мотыльки к лампе, сгорая от желания. В глазах фаворита прежнего герцога читалась нешуточная боль. Атило иль Маурос, обративший в бегство германскую конницу на венецианских болотах, не выстоял перед эфемерными чарами женщины в три раза его младше.

Герцогиня вздохнула.

Десдайо бросилась к подножию герцогского трона и крепко ухватилась за него, будто стражи уже пытались вытащить ее из зала.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — помогите мне.

Герцог громко стукнул каблуком, посмотрел на свою мать, потом на Атило, на свободное кресло — пустое позолоченное кресло. Он откинулся назад, засунул палец в рот и, не скрываясь, почесал промежность, затем закрыл глаза.

— Полагаю… — начал Алонцо.

Но герцогиня уже встала. Она прошла по залу и остановилась напротив Атило; весь двор отодвигал свои кресла, спеша подняться вслед за ней. Герцогиня выдержала длинную паузу, усиливая напряжение в зале, а затем хлопнула Атило по плечу.