Падшие в небеса. 1937 год - [38]
— Ты, что там? А ну, пошел!
— Слушай! Будь человеком! Не толкай! — взмолился Павел. — Ты, что такой нервный?
— А ну, пошел! — еще более сильный удар пришелся меж лопаток. Павел скривился от боли и вылетел на улицу, словно пробка от бутылки с шампанским. Под ногами заскрипел снег. В одну секунду холод остудил лицо. Клюфт глубоко вздохнул. Шаг, еще один и опять злой окрик:
— Стоять! Теперь стоять! — завопил лейтенант. Павел обернулся. Нквдэшник, озираясь, смотрел по сторонам. Было видно, что он чего-то боится.
— Что ты испугался то? А? Лейтенант зло посмотрел на Павла и буркнул:
— А кто тебя знает? Может у тебя помощники тут?! Вон, прошлый раз, забирать стали одного мужика — так братья налетели! Ели отбились! Сволочи! Всех вас надо к стенке! Вон, отвел бы к тому сараю, и шлепнул! — лейтенант, кивнул головой в сторону покосившегося от времени дровяника. Старая постройка уныло темнела в углу двора. И тут Павел, увидел силуэт человека! Высокий, с непокрытой головой, незнакомец — стоял в проеме, между сараем и забором и смотрел на них с конвоиром. Длинный плащ развивался на ветру. Это был он! Богослов. Павел узнал Иоиля. Но как не странно, лейтенант не насторожился. Он лишь толкнул Павла в плечо, заставляя идти к углу дома. Клюфт повиновался. Павел на ходу обернулся и посмотрел еще раз в сторону дровяника. Но богослова, он больше не увидел. «Нет, я определенно схожу с ума. Мне уже мерещится приведение. Мне уже мерещится, черт знает что! Нет! Этого человека нет! Почему я его вижу? Но папироса в пепельнице? Откуда взялся тот окурок?» — мысли терзали Павла. За углом, возле обочины, стояла черная «Эмка». Машина попыхивала выхлопными газами из глушителя. Водитель, что бы, не замерзнуть, не глушил двигатель. Павел в нерешительности подошел к автомобилю. Лейтенант опустил на его плечо руку:
— Стой! Ждать! Послышался скрип сапог. Павел обернулся и увидел — к ним спешит старлей. Он курил на ходу. Его вид был озабоченным. Клюфт тяжело вздохнул и покосился на свой дом. Где-то, на втором этаже, в окне — мелькнули лица. Из глубины комнаты, в темноте, на них смотрели соседи. Любопытство, перемешанное со страхом. Кто знает, что будет следующей ночью? Скрип тормозов. Черная машина. За кем приедут эти люди? Клюфт, вдруг поймал себя на мысли — он желает, что бы за этими людьми обязательно приехали, вот, так же, под утро! Обязательно! И забрали их тепленькими! Не одному же Павлу мучаться! Странно чувство — желания горя другим! Раньше такого с Клюфтом не было. Но сейчас! Ему очень захотелось, чтобы тех людей за окнами на втором этаже — тоже арестовали ночью! Тоже пришли и схватили! За то, что они вот так — молча, смотрят, как уводят невиновного человека! Стоят и нечего не делают! Смотрят и потворствуют — этим, наглым, людям в форме! Павлу очень хотелось, что бы горе, пришло в дом соседей! Он тяжело вздохнул. Еще мгновение и силуэты исчезли за стеклом. Старлей заметил, что Клюфт рассматривает окна. Офицер остановился:
— Что ты, там, высматриваешь? Сообщников? А? Куда смотришь? — угрожающе спросил он у Павла.
— Не куда. Просто на дом… — хмыкнул Павел.
— На дом говоришь? Знаю, на какой дом! Может у тебя там сообщники? А? А ну говори? — Старлей схватил Павла за шиворот и начал его трясти.
— А ну отпусти меня! — Павел выронил из рук сверток и оттолкнул плечом старлея. Тот, словно ожидая такого поворота событий — ударил наотмашь Павла по уху.
Второй удар сапогом пришелся по почкам. Третий сбил Павла с ног. Клюфт, закрывал голову, руками, как мог. Но, мешали наручники. На тело обрушился град ударов. Пинал и старлей, и его помощник. Они били равномерно, со знанием, дела. Четкие удары — словно марш по плацу. Раз-два. Раз-два! Бац! Бац! Из уст конвоиров неслась брань. Но, она, была не громкой. Нквдэшники, боялись шуметь. Не разбудить жителей! Не разбудить зевак! Лишние свидетели не нужны! Павел лишь слышал, как их тяжелое дыхание перемешивалось с шипеньем:
— Шшш…сука… шшш… сука… мразь…
— Шшш… Я тебе покажу, как родину не любить… сука… шшш… пион…
— Шшш… Сука… троциксткая… шшш…
Седьмая глава
Павел потерял сознание. Очнулся лишь в автомобиле. Он сидел на заднем сиденье. На коленях лежал сверток. Клюфт попытался поднять руки, что бы стереть с губ кровь. Но не смог пошевелится. Рядом сидел лейтенант. Он, посмотрел на Павла, и зло сказал старлею — который, ехал на переднем сиденье.
— Он пришел в себя. Очухался.
— Это хорошо. Уже к тюрьме подъезжаем. Не нести же его до камеры на руках.
Пусть сам топает. И осторожно там, не запачкайся. Кровь потом не отстираешь. А я с тобой чумазым ездить не буду.
— Да не запачкаюсь, вот только сапоги придется чистить. Я об его рожу весь крем стер! В разговор вмешался водитель:
— Ага! Сапоги, вон, запачкали! А сиденья? А? Обшивку? Вы же, мне, весь салон завозили! Я, на вас, вон, рапорт напишу! Всю машину загадили! Не могли его в тюрьме отдубасить? Нет, надо было по земле валять!
— Да, замолчи ты, Савченко! Не можем мы в тюрьме бить! Не можем! А тут, вот, пожалуйста! Да и кто докажет, что это мы его били? А? А сиденья свои — вымоешь!
— Ага, вымоешь! — не унимался водитель. — А завтра мне товарища Самойлова везти утром? Что он скажет? А?
В одном из крупных поселков области в Сибири орудует сексуальный маньяк. Он совершает одно нападение за другим.
Детектив о том, как подставили журналиста и как его выручили «Бандиты».
В Управлении по борьбе с организованной преступностью Красноярска появляется информация, что несколько сотрудников связаны, с криминальными группировками. Более того, эти «оборотни» готовят серию заказных убийству. Но, кто из милиционеров – предатель, неизвестно. Что бы выяснить эту информацию и поймать «оборотней» дело поручают майору Полякову. Он подозревает своего коллегу Казанцева, с которым был вместе в командировке в Чечне. Но, агент-информатор, который предоставил оперативную информацию про предателей, погибает.
«Падшие в небеса 1937» – шестой по счету роман Ярослава Питерского. Автор специально ушел от модных ныне остросюжетных и криминальных сценариев и попытался вновь поднять тему сталинских репрессий и то, что произошло с нашим обществом в период диктатуры Иосифа Сталина. Когда в попытке решить глобальные мировые проблемы власти Советского Союза полностью забыли о простом маленьком человеке, из которого и складывается то, кого многие политики и государственные деятели пафосно называют «русским народом». Пренебрегая элементарными правами простого гражданина, правители большой страны совершили самую главную ошибку.
Все давно знают – Ленин мёртв и лежит в мавзолее на Красной Площади. Но так ли это? Может быть, это самая большая тайна XX века и, может, даже XXI веков? Умер ли Ленин?! Ведь не зря многие годы в СССР твердили как заклинание: «Ленин жив, Ленин будет жить!» Что это? Может, это девиз к открытию тайны?Главный герой романа «Ленин жЫв!» фотограф Кирилл Лучинский попадает в недалекое будущее. Виной всему странный бальзам, который заставил его заснуть. В недалеком будущем Кирилла ждёт самое страшное испытание, как уверяют его врачи, – его организм не стареет.
Продолжение романа «Падшие в небеса. 1937 год». В этой части все, что произошло с гороями через 60 лет.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В 1937 году в Советском Союзе произошла катастрофа. Нравственная и моральная. И затронула она практически всех и каждого… 1937-ой. Казалось бы, обычная любовная история, «Он любит её, но у него есть соперник, тайный воздыхатель». Любовный «треугольник». В 1937 все это еще и помножено на политику. В любовный роман обычной девушки и ее любимого человека – журналиста из местной газеты, вмешивается «третий лишний» – следователь НКВД. Этот «любовный роман» обречен, так же как и журналист! Молодой человек отправляется в сталинский ад – ГУЛАГ!… Но история не закончена… Главные герои встречаются через 60 лет! 1997-ой… Сможет ли жертва, простить палача из НКВД?! И почему, палач, в своё время – не уничтожил соперника из «любовного треугольника»? К тому же! Главные герои, ставшие за 60 лет с момента их первой встречи – стариками, вынуждены общаться – ведь их внуки, по злой иронии судьбы – влюблены друг в друга! «Падшие в небеса» 1997 год" – роман о людях и их потомках, переживших «Великие репрессии» 1937 года.