Падшие ангелы - [12]

Она оказалась глубже, чем я предполагала. Папа Саймона был внизу вместе с другим человеком. Я видела только их макушки — у папы Саймона волосы как шерсть стального цвета, а второй был абсолютно лысый. Они подравнивали стенки могилы лопатами. Там было так тесно, что они едва могли развернуться. Лысый поднял голову и посмотрел на нас. У него было длинное лицо и нос сосиской. Они с папой Саймона вроде как работают на пару, а Саймон им помогает.

Саймон вытащил еще одно ведро, наполненное землей. Я увидела, как наверху извивается червячок.

— А вы, когда копаете, еще что-нибудь там находите, кроме червей? — спросила я.

Саймон вытряхнул землю в лоток и снова опустил ведерко в могилу.

— Черепки фарфора. Иногда вечные перья. Волчок. Прежде чем эту землю отвели под кладбище, тут была школа. А еще раньше — сад при большом доме.

Из могилы донесся голос папы Саймона.

— Тут еще крепеж нужен, парень.

Саймон передал вниз несколько досок из груды. Я обратила внимание, что стенки могилы через одинаковые интервалы укреплены досками.

— А какая у нее глубина? — спросила я.

— Пока что двенадцать футов, — сказал Саймон. — Но мы дойдем до семнадцати, правда, наш па?

Я посмотрела вниз.

— Так глубоко?

— Тут ведь нужно будет захоронить много людей. Гроб восемнадцать дюймов плюс по футу между каждым гробом, этого хватит на шесть гробов. Целая семья будет.

Я произвела арифметические действия в уме — это было похоже на задачки, которые задает мне гувернантка.

— Семь гробов.

— Не, над верхним должно остаться еще больше фута.

— Конечно. Шесть футов под землей.^[8]

— Да нет, — сказал Саймон. — Это только так говорят. Мы оставляем два фута над верхним гробом.

— Да о чем вы тут говорите? — вмешалась Лавиния.

Отец Саймона принялся обстукивать доску колотушкой.

— А с ними там ничего не случится? — спросила я.

Саймон пожал плечами.

— Да ничего. Доски удерживают стенки. И потом тут глина — глина редко обваливается. Она сама себя держит. Вот если песок, то тут нужно быть осторожным. Копать песок легче, но держится он плохо. С песком работать опасно.

— Ой, хватит обо всей этой скукотище! — воскликнула Лавиния. — Мы хотим, чтобы ты показал нам ангелов.

— Оставь его, Лавиния, — сказала я. — Ты же видишь — он работает. — Хоть я и люблю Лавинию (она ведь моя лучшая подруга), ее редко интересует то же, что и меня. Ей, например, никогда не хочется смотреть в телескоп, который папочка устанавливает в саду, или копаться в «Британике» в библиотеке. Я хотела еще порасспрашивать Саймона о могилах и копании, но Лавиния мне не дала.

— Может, попозже, когда закончим с этим, — сказал Саймон.

— У нас есть только полчаса, — объяснила я. — Дженни так сказала.

— Кто такая Дженни?

— Наша горничная.

— А где она сейчас?

— Там, в Виллидже. Она оставила нас у ворот.

— Она встретила одного человека, — сказала Айви Мей.

Саймон посмотрел на нее.

— А это кто?

— Айви Мей. Моя младшая сестренка, — сказала Лавиния. — Но она что-то перепутала. Ведь ты не видела никакого человека, Мод?

Я покачала головой, хотя и не была уверена.

— Он катил тачку, и она пошла за ним на кладбище, — гнула свое Айви Мей.

— У него еще волосы рыжие? — спросил Саймон.

Айви Мей кивнула.

— А, этот. Он ее оттрахает.

— Что? Кто-то побьет Дженни? — воскликнула я. — Тогда мы должны бежать и спасать ее!

— Не, не побьет! Он… — Саймон посмотрел на меня и Лавинию и замолчал. — Да ерунда. Не берите в голову.

Отец Саймона рассмеялся из могилы.

— Что, парень, запутался там совсем?! Забыл, с кем разговариваешь? Ты думай, прежде чем сказать, когда беседуешь с такими девочками!

— Да ладно, наш па.

— Пожалуй, нам пора, — сказала я, беспокоясь о Дженни. — Полчаса уже наверняка прошло. Как быстрее всего пройти к главным воротам?

Саймон показал на статую лошади чуть поодаль.

— Идите на ту лошадь, а от нее вниз.

— Только не туда! — воскликнула Лавиния. — Это же прямо через раскольников!

— Ну и что? — сказал Саймон. — Они вас не укусят. Они мертвы.

На участке раскольников лежат те, кто не принадлежал к англиканской церкви, в основном католики, а также баптисты, методисты и всякие такие. Я слышала, что там хоронят и самоубийц, хотя Лавинии не стала об этом говорить. Сама я проходила там только два раза. Этот участок не очень отличается от остального кладбища, но мне там было как-то не по себе, словно я попала в чужую страну.

— Идем, Лавиния, — сказала я. Мне не хотелось, чтобы Саймон думал, будто мы осуждаем раскольников. — Это не имеет значения. И потом, разве твоя мама не была католичкой, прежде чем выйти за твоего папу!

Недавно под подушкой в доме Лавинии я нашла четки, а потом их приходящая горничная Элизабет рассказала мне об этом.

Лавиния вспыхнула.

— Нет! А если бы и так, то что с того?

— Да ничего. Я об этом и говорю.

— Ну, хорошо, — вставил Саймон. — Если хотите, можно вернуться мимо спящего ангела. Видели его? Он на главной дорожке и не у раскольников.

Мы отрицательно покачали головами.

— Я вам покажу — это недалеко. Наш па, я счас, — крикнул он в могилу.

Отец Саймона покатился со смеху.

— Давайте быстро. — Саймон побежал по тропинке, а мы поспешили за ним. Теперь даже Айви Мей побежала.