Падшие Ангелы - [39]

- Вас понял, Серафим, - ответил он. - Мы будем держать вас в курсе событий.

Захариил переключил тактический дисплей обратно на фронтальные ауспексы танка, затем отвернулся от экрана и нагнулся, чтобы подобрать с палубы свой шлем.

- Подходим к границе района десантирования, - сказал он, перекрикивая ревущий двигатель танка. - Готовьтесь к высадке. Брат Аттий, возьми управление станковым болтером.

Молчаливо и целеустремленно, ветеранское отделение надело шлемы и проверило вооружение. Напротив Захариила, магистр ордена Астелян осмотрел свой болт-пистолет и энергетический меч. Когда поступило приказание собрать боевой патруль для исследования зоны, Астелян был в числе первых добровольцев. Проведя более половины столетия в гарнизоне, каждый член тренировочного персонал Лютера рвался в бой, и Захариил был рад иметь в своем отделении воина подобного Астеляну.

В дальнем конце десантного отсека, брат Аттий поднялся на ноги и прошел по узкому проходу между своими товарищами. Аттий был оруженосцем Ордена в то же время, что и Захариил с Немиилом, и получал тогда немало резкой критики за нервозность и чрезмерно прилежную натуру. Все изменилось на Сароше, когда монстр-пришелец расплавил его шлем потоком едкой слизи. Аттию удалось выжить, но апотекарии Легиона оказались не в силах залечить вызванные кислотой монстра раны. В конце концов, им пришлось удалить большую часть плоти и мускулов и закрепить прямо на черепе Аттия полированные металлические пластины, превратив его лицо в сверкающую посмертную маску. После года восстановления он присоединился к тренировочному персоналу Астеляна, где его откровенно боялись новобранцы ордена. В последовавшие после возвращения на Калибан годы Захариил мало общался с ним. Аттий с тех пор вообще редко с кем разговаривал.

Захариил наблюдал за тем, как Аттий прошел мимо него и включил дистанционное управление станкового штурмового болтера. На крыше танка заскулили сервомоторы, когда оружие поднялось и начало крутится, наводясь на крыши внешних строений. Тяжелобронированный «Лэндрейдер» был неуязвим для любого вооружения, кроме наиболее мощного противотанкового, но группа повстанцев с мелта-бомбами, - или хуже, с мелтаганом, - в пределах промышленного завода может стать для них серьезной угрозой.

Некоторое время они просто ждали. Захариил потянулся и взял висевший на бронированной переборке танка свой силовой посох, обеими руками схватившись за холодное адамантиновое древко. Посох был как оружием, так и фокусом психических сил библиария, и Захариил некоторое время медитировал над ним, как учил его Израфаил. Он последовательно сделал несколько медленных ровных вдохов, сначала войдя в контакт с кристаллическим психическим капюшоном, встроенным в его силовые доспехи. Матрица, вмонтированная в металлический каркас, поднимавшийся над задней пластиной кирасы и практически скрывавший его лысую голову, служило главным щитом, экранировавшим его мозг от ужасных энергий варпа. Без него он рисковал впасть в безумие - или того хуже, - всякий раз, когда высвобождал свои психические силы в бою.

Интерфейсные кабели у затылка Захариила, соединяющие его с капюшоном, потеплели, когда он связался с устройством и сфокусировал свое сознание на посохе. Только после того, как он хорошо сосредоточился, Захариил начал расширять разум и всматриваться в психические энергии, окружающие Сигму Пять-Один-Семь.

Охвативший кожу шок был подобен ледяной буре. Захариил почувствовал покалывание по всей плоти - его мускулы напряглись, а в разуме завыл алчущий ветер. Он чувствовал, как кристаллическая матрица теплеет из-за того, что психический поток угрожал сокрушить глушители капюшона. Это походило на ту психическую бурю, которую он пережил в Альдуруке, только еще более сильную и неистовую. Еще хуже было то, что библиарий ощущал в этом шторме некую потустороннюю неправильность - порчу, которая, казалось, проникала в само его естество.

Захариил внутренне отпрянул от психического шока. Закрыв глаза, он убрал оттуда сознание так быстро, как только мог, но эфирная мерзость продолжала покалывать его подобно неким извивающимся усикам. Одну ужасную секунду библиарий чувствовал, будто за психической силой стояло некое сознание, и ему вспомнилось кошмарное зрелище, свидетелем которому он стал на Сароше.

После того, что показалось Захариилу вечностью, он все-таки сумел освободиться от заразы. Она отступила, хотя его и дальше продолжало трясти.

- С тобой все в порядке, брат?

Подняв глаза, Захариил увидел встревоженное лицо Астеляна. Тяжело дыша, он кивнул.

- Конечно, - ответил он. - Просто сосредотачивал мысли.

Магистр ордена поднял темную бровь.

- Должно быть, это очень тяжелые мысли. Мне даже отсюда видна пульсация на твоих висках.

Захариил не знал, что сказать. Ощущал ли он то, что ему только что пришлось испытать? Волновало ли это Астеляна или остальное отделение? Подобной ситуации он не переживал еще ни в одном тренировочном сценарии. Однако он утратил нить размышлений, когда водитель внезапно вызвал его по интеркому.

- Мы достигли района высадки десанта. Вижу десять воздушных транспортов «Кондор» в тактическом посадочном построении в ста пятидесяти метрах.