Падшая Грейс - [69]

Джеймс кивнул.

— Не забывайте: вы — наследница по завещанию своей матери.

К этому времени они уже подошли к отелю — знаменитому, великолепному, роскошному отелю на углу Парк-лейн. Джеймс быстро провел Грейс через вращающиеся двери и, когда девушка в смущении замерла посреди вестибюля, подошел к стойке администратора. Мелькнула визитная карточка, прозвучало имя «мистер Эрнест Стэмфорд, королевский адвокат», затем — слово «наследница», и тут же рядом с ними материализовался управляющий. Он с поклоном проводил Грейс к центральной лестнице, похоже, не обратив никакого внимания на то, как она одета.

— Я зайду за вами утром, часов в десять! — крикнул ей вслед Джеймс и вышел из гостиницы, не дожидаясь, когда она поблагодарит его.

НЕКРОЛОГ

Мистер Сильвестр Победоноссон.

Мистер Сильвестр Победоноссон был хорошо известен жителям Лондона благодаря своей щедрости.

Он финансировал и управлял сиротским приютом для девочек и пансионом для обучения неимущих, а также являлся частым посетителем и жертвователем Приюта нуждающихся женщин.

Многие полагали, что однажды его изберут лорд-мэром Лондона.

«Меркьюри»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Грейс стояла у окна гостиничного номера и любовалась огромным пространством Гайд-парка, протянувшимся под окнами. День был свежим, воздух — морозным, небо — прозрачно-голубым. Из ноздрей ломовых лошадей, тянущих омнибусы, шел пар, а на лицах людей, кутающихся в зимнюю одежду, застыло недовольное выражение.

Ночью Грейс почти не спала. Еще бы: она слишком переживала из-за всего случившегося, и кроме того, выделенный ей номер был настолько шикарным, что ей хотелось не спать в нем, а ходить по нему, прикасаться к портьерам, проводить рукой по полированной мебели, поглаживать толстые одеяла и взбивать облакоподобные подушки. А когда Грейс наконец легла, то невольно снова и снова прокручивала в памяти те странные, потрясающие обстоятельства, благодаря которым она очутилась в столь чудесном месте.

Грейс отошла от окна и села на диван. Перед ней на низком столике стояла стеклянная ваза с фруктами: яблоками, апельсинами, персиками и виноградом. Целая ваза фруктов — для нее одной. Девушка подумала, что сейчас ничего не сможет съесть, но обязательно возьмет немного фруктов с собой. Взяв два яблока, она положила их в карманы юбки, в которой спала, затем добавила к яблокам два апельсина и встала, чтобы посмотреть на себя в большом зеркале. Грейс улыбнулась: вид у нее был презабавный, словно она надела две корзины, как у ослика. Грейс вынула фрукты из карманов, и, похоже, вовремя: в дверь постучали, и девушка испуганно вздрогнула. Она понимала: ей здесь не место и теперь ее вышвырнут отсюда! Или, что еще хуже, Победоноссоны выяснили, что она совершила. В дверь снова постучали, и Грейс быстро забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка.

— Войдите! — произнесла она таким тоненьким голоском, что его наверняка никто не расслышал. Тогда она откашлялась и уже громче повторила: — Входите, прошу вас!

В номер вошла горничная с ведром угля для растопки камина, за ней — еще одна, чтобы раздвинуть шторы и прибрать, а следом — третья, с большим кувшином горячей воды, который она сразу отнесла в ванную. Выполнив свои обязанности, все трое принялись рассматривать Грейс с не меньшим интересом, чем она рассматривала их: среди прислуги мгновенно распространились слухи о том, что у них остановилась некая важная особа — богатая наследница, никак не меньше.

— Желаете ли позавтракать сейчас, мадам? — спросила одна из девушек, и Грейс с большим трудом удержалась от того, чтобы не оглянуться и не посмотреть, к кому же та обращается: никогда прежде ее не называли «мадам».

— Да, пожалуйста, — ответила Грейс. — Где я могу забрать завтрак?

— Мы сами принесем его вам, мадам, — изумленно сказала горничная. — Что именно вы бы желали на завтрак?

— А что у вас есть?

— Сардельки, рубленые котлеты, бекон, кровяная колбаса, почки под пряным соусом, — стала перечислять девушка, загибая пальцы. — Ко всему вышеперечисленному можем добавить яичницу.

У Грейс потекли слюнки. Она кивнула.

— Да, пожалуйста.

— Что именно, мадам?

— Я должна выбрать? — Она растерялась.

— Думаю, это не обязательно, — ответила горничная; ее удивление продолжало расти. — Если вы не хотите, мадам.

— Тогда я возьму все, — безрассудно заявила Грейс, подумав, как бы Лили понравилось сидеть рядом с ней в постели и уплетать сардельки.

Разумеется, когда принесли завтрак, сервированный на белых фарфоровых тарелках, накрытых серебряными крышками в форме купола, а с ним — поджаренные тосты в плетеной корзинке, Грейс почти ничего не смогла проглотить. Она съела немного омлета и четвертинку щедро намазанного маслом тоста, но к мясным блюдам даже не притронулась. Испытывая чувство вины из-за того, что испортила столько продуктов, Грейс выбросила сардельки в камин, прикрыла оставшийся завтрак крышками и очень обрадовалась, что была в ванной (сверкающей, выложенной белой плиткой комнате, предназначенной — неслыханно! — исключительно для нее), когда в номер вошла горничная, чтобы забрать подносы.

К этому моменту вода в кувшине совсем остыла, но Грейс было не привыкать, и она с радостью воспользовалась тазами и большими мягкими полотенцами. Она намылила тело и волосы мылом, которое чудесно пахло розами, и смыла его огромным количеством воды из кранов. Увы, из них бежала только холодная вода (систему подачи горячей воды в отеле еще не успели установить), но Грейс все равно казалось чудом получать столько воды, сколько душе угодно, одним поворотом крана.