Падшая Грейс - [39]

Пока она стояла и смотрела, закрученная вокруг арки паучья сеть из дорог оказалась забита (что случалось довольно часто) и абсолютно все транспортные средства остановились. Рядом с Грейс притормозил красивый экипаж; запряженные в него четыре лошади нервно переступали копытами, их дыхание в холодном воздухе превращалось в клубы пара. На запятках кареты и на козлах, рядом с кучером, расположились лакеи в пурпурных ливреях, на каждом из углов крыши висели медные лампы, а сама карета была такого сверкающего черного цвета, что Грейс увидела свое отражение. На двери также висело какое-то украшение, и Грейс, заинтересовавшись, наклонилась к нему, чтобы рассмотреть получше. Увидев изображение щита, а по бокам от него — льва и единорога, Грейс догадалась (и сердце у нее учащенно забилось), что перед ней — герб королевской семьи.

Она изумленно выпрямилась и посмотрела в окно. Ей удалось заметить самую известную в мире королевскую чету: королева Виктория и принц Альберт (Грейс ни секунды не сомневалась в том, что это именно они, поскольку всю свою жизнь восхищенно разглядывала их дагерротипы и портреты) сидели друг напротив друга в обитой парчой карете. Виктория, похоже, разглядывала что-то, лежащее у нее на коленях, а принц Альберт скучающе смотрел в окно на темные улицы.

Грейс встретилась взглядом с принцем и моментально присела в реверансе. Когда она выпрямилась, то залилась румянцем, заметив, что он благосклонно кивнул ей в ответ и даже милостиво улыбнулся. Не зная, что еще следует делать, она опять склонилась в реверансе, но не успела она выпрямиться, как затор рассосался и королевская карета покатила дальше.

Сердце Грейс отчаянно билось. Какое красивое, благородное лицо! Неудивительно, что королева, по слухам, околдована им.

* * *

Несколько дней спустя Грейс надела свою черную униформу и собралась отправиться на великолепную церемонию — похороны мелкого дворянина, для которого она уже успела хорошенько потрудиться: достопочтенного Вильяма Вилкинса-Буайе-Хейга.

Недавно вошедшее в моду кладбище Кенсал-Грин, недалеко от станции Пэддингтон, было разбито с большим тщанием и вкусом, словно парк, и предлагало аккуратные и элегантные аллеи, по которым летними выходными днями совершали променад посетители, желающие полюбоваться восхитительными статуями и навестить своих усопших родных и близких.

Грейс, вместе с тремя другими наемными скорбящими, прибыла в крытой повозке, обогнав основную похоронную процессию. Выйдя на центральной аллее, девушка стала с восторгом рассматривать целый ряд недавно возведенных роскошных мавзолеев, а также разнообразные скульптуры. Впрочем, труп усопшего должен был упокоиться не в мавзолее, а в катакомбах под большой часовней с колоннами, поэтому мистер Победоноссон отвел четырех наемных участников процессии под пол и расставил их в коридоре так, чтобы отметить путь, по которому будет двигаться гроб к месту своего окончательного расположения. Грейс досталось самое дальнее от входа место — у возвышения, на котором будет лежать тело.

Стоя в темноте, она старалась не поддаться влиянию мрачного окружения, но это оказалось нелегко. При свете сальных свечей все, что ей удалось разглядеть на стенах, — это квадратные ячейки с ажурными железными решетками, где хранились гробы: из сосны, красного дерева, вяза, дуба и палисандра; одни с именными табличками, другие — без них; заколоченные золотыми гвоздиками, покрытые бархатом, украшенные венками из давно засохших роз или с одним-единственным рассыпавшимся в прах цветком на крышке. Рядом с некоторыми лежала любимая вещь покойного: игрушка, ваза, заплесневевшая подушка. «Сколько мертвецов», — печально подумала Грейс и неожиданно (возможно, впервые) поняла, что мертвых в этом мире куда больше, чем живых.

Девушка простояла два часа почти в полной темноте, не видя ни единой живой души и постепенно замерзая, пока ей не начало казаться, что она сама превратилась в мраморную статую. И тут Грейс услышала очень странный звук, отражающийся эхом от каменных стен коридора — таинственное мягкое урчание, от которого у нее по спине побежали мурашки. Лишь значительно позже она выяснила, что звук этот вовсе не был сверхъестественным, а представлял собой всего лишь тихое гудение пневматического механизма, перемещавшего гроб из церкви в глубины катакомб.

Какое-то время спустя тишину нарушили приглушенные голоса и шарканье ног, и через несколько мгновений из-за угла вышел одетый в черное священнослужитель, а за ним следовали восемь мужчин, несущих огромный гроб Достопочтенного. Они сгибались под тяжестью гроба, поскольку, обладая гипертрофированным чувством собственного достоинства, Достопочтенный оставил инструкции о том, что его следует хоронить в четырех гробах одновременно. Первый был из сосны, второй — из свинца, третий — из дуба, а венчал все это великолепие гроб из красного дерева высшего качества. У каждого гроба были свои замки и ключи к ним, поскольку, ко всему прочему, Достопочтенный боялся, как бы его тело не унесли похитители трупов. Победоноссоны, разумеется, с превеликой радостью принялись за выполнение его дорогостоящих желаний, надеясь, что остальные богачи последуют его примеру. Миссис Победоноссон даже высказала надежду на то, что среди мелкопоместного дворянства возникнет мода на похороны в четырех гробах, и супруги договорились, что они обязательно (ненавязчиво) будут упоминать об этом в разговоре с клиентами, пришедшими заказать шикарные похороны.