Падение Византии - [21]
— Вы, синьор, не играете? — обратился венецианский купец к Максиму Дуке.
— Нет, не играю. У нас в Греции в карты не играют.
— Я слышал, — сказал один зритель карточной игры, — что венецианские мастера карт ходатайствуют пред сенатом о запрещении ввозить в Венецию из Германии карты, правда ли это?
— Совершенная правда! Эти канальи немцы преизобретательный народ, они нашли способ приготовлять необыкновенно дешевые иконы и карты, — отвечал Годроне. — А вот король! — продолжал он игру.
— Да, это народ бедовый, — сказал престарелый Микели. — Я был в Вормсе лет пятьдесят назад — это был незавидный городок, а в прошлом году я нашел его богатым и промышленным настолько, что он нашему Милану не уступит; а дайте ему море, так Генуя перед ним побледнеет! Только народ не нашего склада. Я пришел в пивную, спрашиваю вина — нет, говорят, тут пиво; ну, давай пива! Войдите, говорят. Куда? — спрашиваю, а предо мною подвал. В погреб, отвечают. Да что вы, в подвале пить буду! Мы пьем не как пьяницы, нам интересно пить, на природу смотреть, на людей. Это оттого, говорит немец, что напитки у вас плохи, а вот у нас кто пьет, так уж ни на что внимания не обращает, оторваться не может.
— Ну, что ж вы ему отвечали? — со смехом спросил Годроне.
— А будь ты проклят, говорю, и пошел.
— Ну, это не особенно остроумно.
В это время галера причалила к берегу, довольно оживленному, у которого стояло много судов. Скоро был брошен мосток. Публика кинулась на берег и разбрелась, засыпая вопросами первых встречных:
— Что слышно? Как Владислав? Что Искандер-бек?
Максим Дука зашел в постоялый двор, потребовал себе устриц и обратился с вопросом к сидевшему рядом с ним дубровичанину.
— Что слышно нового, синьор? Как действует король Владислав?
— О Владислав, синьор, у нас почти ничего неизвестно, говорят, он направился в Варну. А вот об Искандер-беке известие печальное.
— Что же именно?
— Дело в том, что Искандер-бек рассчитывал перейти Сербию и соединиться с Владиславом; вдруг неожиданное препятствие! Король сербский Юрий Бранкович не пропускает албанцев. У нас сообщения с войском Искандер-бека часты; говорят, он вне себя, не знает, что ему делать! Вступить в борьбу — это значит кроме турок приобрести нового врага, да наконец, и время затянется; воротиться назад, — это значит обмануть короля.
— В самом деле, для такого решительного человека положение тяжелое!
— Пронеслись еще тревожные слухи, — продолжал дубровичанин, — будто Мурад с войсками в Европе и двинулся к Варне. Но этого не может быть! У турок кораблей почти нет, как же в короткое время перевезти армию?
— А если он нанял? — сказал Дука.
— Кто же из христианских народов поможет ему, когда против турок сражаются воины почти всех национальностей.
— Да вот в том-то и дело, — произнес Дука, — воины могут проливать кровь за дело христиан, а купцы из-за выгод могут предложить свои корабли.
— Нет, нет, этого не может быть! — категорически возражал дубровичанин.
Между тем, галера стала готовиться к отплытию и пассажиры поспешно собирались. На палубе начался пересказ слышанного. Король сербов не сходил с уст, его клеймили, как только могли.
— Он отдал свою дочь в гарем султану, чего же от него ждать!
— Ну, положим, этот грех и за византийскими императорами водился.
Галера, между тем, бежала вдоль балканских берегов Адриатики; вдали на востоке синели горы, а на западе простиралось голубое море. Был довольно прохладный вечер, когда галера приближалась к Катаро. После выхода из Анконы настал уже третий день.
Пассажиры просили пристать у Катаро, но капитан отказал.
— Вы знаете, синьоры, что нам придется входить в узкий залив, все это сопряжено с большою потерею времени. Я сам, — продолжал он, — не менее вас интересуюсь всеми нынешними политическими новостями. Я обещаю зайти в Антивари, Дульциньо и Дураццо.
Ночь спустилась довольно неприятная, холодный дождь заставил скрыться пассажиров с палубы.
В Антивари уже стало известным, что Мурад со всем войском в Европе и подступает к Варне. Столкновение, по всей вероятности, произошло; даже были смутные слухи о поражении христиан и о том, что Искандер-бек опустошил Сербию. Известия были все печальнее и печальнее. Кто перевез Мурада — оставалось тайной. Одни говорили, что галатские генуэзцы, а другие, что фессалоникские венецианцы, третьи утверждали, что и те, и другие, так как кто-то один из них не мог в такой короткий срок выполнить это дело. С тревожным ожиданием остановилась галера на четвертые сутки, в полдень, в Дульциньо. Здесь и спрашивать нечего было; по всему было заметно, что недавно получена неприятная весть; мрачное выражение лиц жителей служило предупреждением, некоторые даже не отвечали на вопросы, и отчаянно махали руками, как бы говоря: «все кончено»! Было известно, что армия христиан при Варне потерпела поражение, молодой король Владислав убит и голову его, насаженную на копье, носили по рядам торжествовавших турецких войск; кардинал Юлиан Чезарини также убит; кто спасся от турок — погиб в болотах; одним словом, полное поражение.
— Бедный, бедный отец Виссарион! — грустно произнес Максим Дука.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем.
После "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова выражение "написать роман о Понтии Пилате" вызывает, мягко говоря, двусмысленные ассоциации. Тем не менее, после успешного "Евангелия от Афрания" Кирилла Еськова, экспериментировать на эту тему вроде бы не считается совсем уж дурным тоном.1.0 — создание файла.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.