Я был прав, когда думал, что Глаз с подельниками перевозили меня на машине. Старенький «Вал», дребезжащий при каждом движении, был безо всякой магической начинки. Хотя такая ему точно бы не помешала. Я с интересом поизучал дорогу, которая просматривалась через дыры в прогнившем днище, и спросил:
– Не вывалимся?
– Ты че, машина – зверь, – уверил меня Глаз, увлеченно крутивший руль слева от меня.– Она еще нас переживет.
– В то, что переживет, верю, – согласился я и немного укрепил днище. Надолго не хватит, но я хотя бы перестану бояться неожиданно оказаться под машиной, которая тогда меня точно переживет. – А чего поприличней не взяли?
– Собирались, – коротко сказал Хрипящий.
Но выкуп за меня не получили, и так и не собрались. Я хмыкнул. Глаз прокашлялся.
Приехали мы в центр, где наша развалюха выглядела убого на фоне новехоньких лакированных монстров, которыми были заставлены все, что только могло быть заставленным. Но Глаз ничуть не переживал из-за внешнего вида своего транспортного средства, его беспокоило совсем другое. Подскочивший к нам Стас споро загрузился в салон, если так можно назвать внутренность этой машины, и отчитался:
– Не выходил.
– Свои машины они внизу ставят, но нас не пропустят, – бухтел Глаз, наворачивая второй круг и поясняя специально для меня, почему так нигде и не припарковался. – А я хочу поближе подогнать.
– Зачем? – удивился я. – Мне сюда? – указал на блестящее высотное здание с хорошо заметной стилизованной буквой М.
– Тебя туда не пропустят, – снисходительно сказал Глаз.
– Этаж какой?
– На четвертом он сидит, – переглянувшись с Хрипящим, сказал Стас. – Второе окно слева.
– Паркуетесь, чтобы вас не было видно от них, – приказал я.
– Там охрана, камеры… Заснимут тебя, загремишь.
– Здесь встаньте и ждите.
Я испытывал лихорадочное возбуждение. Нет, я и раньше постоянно влипал в авантюры, одна из которых привела-таки на плаху, но необходимость рисковать была, нет, не в крови, сейчас так сказать было уже нельзя, эта необходимость была частью моей души, заставляя делать глупости. Айлинг мне часто на это указывал. Но его здесь нет, а значит, никому меня от развлечения не отговорить. Да и что мне за это грозит? Максимум – штраф за хулиганство, если поймают. Для меня сейчас было куда важнее проверить, на что я способен.
По моим расчетам, работать придется на пределе моих нынешних сил, но это лишь подстегивало. Я чувствовал вдохновение. Впервые за новую жизнь.
Завернув за угол, чтобы меня не видели Глаз с друзьями, я активировал невидимость – жрет куда больше, чем отвод глаз, зато и надежнее. Заодно проверю, каков уровень безопасности местных магов.
Дверь в здание открывалась на срабатывание датчика, меня он не засек, пришлось подождать визитера, за которым я прошел с полным комфортом. Пока охранник разбирался с тем, кто пришел, я свободно перепрыгнул турникет, приглушив звуки. И ровным счетом ничего не случилось. Не сработала сирена, оповещающая о незаконном проникновении. Не подбежали охранник к нарушителю. Да, система безопасности поставлена из рук вон плохо.
Внутри было столь же блестяще, как снаружи – клан показывал, что дела у них идут прекрасно. Чистенький холл с кожаными диванчиками, вазонами с растениями и картинами на стенах был совершенно пуст, хотя в здании жизнь кипела: лифт постоянно шумел, а с лестниц раздавался перестук каблуков. Лифтом я пользоваться не рискнул, зато по лестнице прекрасно поднялся.
Четвертый этаж был весь в ковровых дорожках, гасящих шаги. Это хорошо, дополнительное глушение звуков не понадобилось. Впрочем, даже без этого вряд ли меня кто-нибудь услышал бы: слишком много людей ходили по этажу. Не так много, чтобы это составило сложность при моем передвижении, но достаточно много, чтобы сделать его неслышным.
Дверь в приемную при кабинете Мальцева оказалась приоткрытой. Совсем не подумал о своей безопасности мажорчик. Конечно, для меня закрытая дверь особых проблем не доставила бы с табличкой на которой золотыми буквами было написано «Мальцев Андрей Александрович», но для других очень даже может быть.
Единственной преградой для посетителей оказалась молоденькая блондинистая секретарша, которая с остервенелым видом тыкала в клавиатуру одним пальцем и, разумеется, моего появления не заметила. Я осторожно двинулся к двери слева от нее и даже взялся за ручку, когда в помещение вошел еще кто-то.
– Андрей Александрович у себя? – подобострастно спросил вошедший.
– Не принимает, – лениво бросила блондинка, не отрываясь от своего занятия. И то сказать – с ее скоростью, хорошо, если к вечеру лист допечатает.
– Мне подпись его очень нужна, Аллочка, – заискивающе сказал он.
– Он очень занят. Оставьте здесь, как Андрей Александрович освободится, я ему передам.
Мужчина долго благодарил, но наконец вышел. После чего я, уже без опасений, что на меня наткнутся на пороге, бросил отвод глаз на дверь и аккуратно ее приоткрыл.
