Падение Республики Сербская Краина - [6]
Впрочем, и штаб непальского батальона, размещенный в сербской Новой Вароши, оказался с началом операции под ударом хорватских войск, и непальскому генералу Маталану пришлось тогда срочно выводить своих соотечественников из зоны боевых действий.
Поразительно было поведение командования, которое знало, как много осталось сербов по лесам и селам Западной Славонии, но сербские войска без боя оставили Градишку в 14 часов дня 2 мая — за два часа до подхода хорватских войск [7].
Между тем Нову Градишку сербы могли бы держать еще несколько дней, а потом, под прикрытием артиллерии и авиации ВРС и собственных огневых средств, перебраться ночью через Саву.
Если бы сербские войска сопротивлялись на всех фронтах, то операция «Блесак» длилась бы не два, а десять дней; подбитых хорватских танков было бы пара десятков, а не один, а погибших с хорватской стороны было бы не 50 человек, а в несколько раз больше, что заставило бы хорватское командование задуматься о цене таких «блицкригов».
Ведь для «Блеска» хорватское командование использовало свои лучшие силы и даже не рискнуло своих «домобранов» пускать в первый эшелон, поручив им лишь «зачистку» уже захваченных гвардейскими бригадами территорий. Очевидно, что тут объяснение могло заключаться лишь в существовании каких-либо тайных приказов или указаний из Белграда, которые парализовали сербское командование.
Как пишет Милисав Секулич, во время разгрома хорватскими войсками сербской Западной Славонии власти Югославии и пальцем не пошевелили, чтобы помочь сербам, хотя до того они перебрасывали отряды различных добровольцев и «красных беретов» на любой участок фронта как РСК, так и РС.
Сама разрекламированная отправка в Западную Славонию добровольцев из Сербии, собранных Желько Ражнатовичем — «Арканом» и радикалами Воислава Шешеля, закончилась где-то на дорогах между Баня-Лукой и Босанской Градишкой [7]. Возможно, конечно, что появись среди них какой- нибудь решительный командир, сотня-другая добровольцев все же перешла бы Саву, но вся система власти на сербской стороне, как раз такой неожиданности и не допускала.
С началом операции армии Хорватии из рядов корпуса началось массовое дезертирство, так что те подразделения корпуса, что оставались на позициях, из-за подобного дезертирства оказались в окружении и затем либо сдались, либо смогли с потерями выбраться на территорию Республики Сербской. Командующий СВК генерал Челекетич и президент РСК Мартич свои решения принимали без консультаций со штабом СВК и самостоятельно приняли решение 3 мая прекратить сопротивление [3].
Обстрел Загреба 2-3 мая 1995 года ракетами РСЗО «Оркан» с кассетными БЧ артиллерией СВК лишь помог хорватской власти оправдать бомбежки и обстрелы колонн сербских беженцев в Западной Славонии.
В ответ на критику в некоторых западных СМИ о том, что Западная Славония все-таки представляла собою «защищенную» ООН зону, тогдашний президент Хорватии Туджман заявил, что для него нет «защищенных» ООН зон, и никто этим не возмутился в среде мировых политиков, разве что Ельцин погрозил кому -то кулаком и тут же 9 мая наградил Туджмана медалью Жукова.
Хорватское наступление мая 1995 года на Западную Славонию показало всю абсурдность сербской политики и послужило толчком к ее окончательному развалу. Никто ответственности за тот разгром не понес, за исключением командующего СВК генерала Милана Челекетича, смененного приказом Милана Мартича. Естественно, в сербском народе со временем с ростом числа таких поражений появились все большие сомнения в правильности выбранного сербским руководством курса, однако перемен тут не произошло.
Никаких наказаний от международного сообщества хорватскому руководству не последовало, и последнее справедливо решило, что ему США дали свободные руки поступать с сербами, как оно считает нужным. В качестве доказательства тут достаточно привести лишь интервью вышедших тогда из Западной Славонии сербов, данные журналистам белградского еженедельника «Аргумент» и вышедшие в номере от 19 мая 1995 года.
Свидетельство Л. Драгана военнослужащего 18-го (Западнославонского) корпуса СВК: «Били по нам “золями” и “осами”. Бой шел несколько часов. Они шли, как муравьи, со всех сторон. Все кончилось трагически для сербского народа, особенно для мирных жителей. Своими глазами я видел людей, горевших в автомобилях, когда “усташи” обстреливали колонну беженцев из минометов и орудий. Я видел, как в грузовик с людьми попал снаряд, все загорелось и скрылось в пламени. Затем, не знаю что — “золя” или “оса”, попало в автобус, полный людей, двигавшийся в Градишку. Не видел, что стало с людьми, но сомневаюсь, что кто-либо из них остался жив. Тогда в Западной Славонии горели и небо, и земля».
Свидетельство Биляны Тадич: «Мы бежали, чтобы спастись. Впереди была Уна — моя двухлетняя дочка. В четырех-пяти метрах позади меня, у какого-то киоска, упал снаряд. И я видела, как Уну отбросило на киоск. И больше ничего не помню…» Рядом с Беляной в Банялучской больнице находился ее муж, Саша, который сказал: «Я больше не имел никого, кроме моей дочки Уны…»
