Падение «Морского короля» - [105]

Шли дни, и голод стал таким же нашим врагом, как и аргентинцы. Смерть Джона и пленение Роя произошли 10 июня. За день до этого мы последний раз ели сублимированное куриное филе. Отправленные на выход 4 июня, на ожидаемый срок менее недели, мы взяли еды на шесть дней, включая один аварийный рацион, который мы несли в наших разгрузках. После шестого дня мы отчаянно рылись нашем снаряжении, в поисках случайно завалявшегося на дне рюкзака чайного пакетика, или кусочка шоколада, забытого и заплесневевшего в подсумке. Каждая находка отмечалась с нескрываемым ликованием, но вскоре мы подчистили каждый предмет от всего съедобного. Голод терзал наши животы, а головы болели от недостатка пищи. От пронизывающего холода было хуже вдвойне. Ветер был убийственно холодным, и хотя это место обеспечивало укрытие, наши руки и ноги ужасно страдали от многочасового бездействия.

Единственным утешением от нехватки пищи было то, что она уменьшала потребность в дефекации. Если нам нужно было отлить, мы могли откатиться в сторону и справить нужду, оставаясь скрытыми. Если мы хотели облегчиться, мы ждали темноты, вылезали из укрытия и заворачивали отходы в пластиковый пакет, прежде чем закопать. Но однажды мне понадобилось отойти по нужде, и я не мог дождаться заката. Я был на часах, когда почувствовал слабость в кишечнике. Бинси лежал лицом ко мне, его лицо было в нескольких дюймах от моего, когда он дремал.

— Эй, Бинси, — прошептал я, — проснись, мне нужна услуга.

Бинси очнулся от сна.

— Да, Всплеск, в чем дело? — в его голосе еще слышались сонные нотки.

— Мне посрать нужно.

— Да? И что?

— Мне нужно это сделать сейчас.

— Да? И что?

— Ну, мне было интересно, дружище, не сможешь ли ты подержать пакет.

Бинси даже на мгновение не задумался над этим.

— Ты должно быть шутишь, черт возьми! — прошипел он в ответ.

— Если ты думаешь, что я собираюсь держать пакет между твоими шахтерскими ягодицами, пока ты откладываешь в него Ричарда Третьего, то можешь подумать еще раз, дружище.

— Но дружище, я в отчаянии.

— Тогда, дружище, либо тебе придется наложить в штаны, либо вылезти наружу и проверить, может ли человек посрать в положении лежа.

Я выбрал второй вариант и могу поручиться, что человеческие существа не созданы для того, чтобы облегчаться, лежа плашмя на земле и пытаясь оставаться скрытыми в зарослях травы высотой в несколько дюймов.

По крайней мере, это ненадолго отвлекло меня от того, насколько я был голоден. Но вскоре боли вернулись. Я запретил себе зацикливаться на своих часах и желать, чтобы стрелки двигались быстрее. Оставаться бодрым, даже на холоде, стало непросто. Ночью я напрягал глаза, которые, казалось, были набиты песком, вглядываясь в темноту, чтобы обнаружить любые признаки движения и приближения противника. Усталость сыграла злую шутку с моим разумом, и странные очертания внезапно вырисовывались в ночи, пока я галлюцинировал и боролся с соблазном сна.

С каждым днем мы становились все более уставшим. Единственным утешением было то, что аргентинцы в Фокс-Бей тоже страдали. Большинство из них жили в траншеях: через телескоп «Свифт» мы могли видеть, как они вылезают из своих затопленных ячеек. Используя свои пончо, чтобы укрыться от холода, они бродили по поселку, как бесформенные несчастные фигуры. С тех пор, как мы установили за поселком наблюдение, мы не видели ничего, что можно было бы идентифицировать как пополнение припасов. Вместо этого мы наблюдали, как патрули каждый день выходили и убивали все больше овец, которых затем варили и раздавали им из полевой кухни.

В Порт-Ховарде было не лучше. Оставшись без пайков и питаясь субпродуктами от местных жителей, аргентинцы были близки к голодовке. Рой томился в своей норе в земле. Периодически его охранники наклонялись, чтобы схватить его и вытащить из овчарни, прежде чем потащить по деревянным тротуарам, усыпанным грязью и обрезками шерсти, в соседнюю ниссеновскую хижину для допроса.[11] Его захватчики подозревали, что он из сил специального назначения, и хотели знать, из какой он части и что он делал на хребте.

Тренировки Роя хорошо подготовили его к начальной фазе допроса, которому его подвергли аргентинцы и он упрямо придерживался «Большой четверки».

Первый офицер, который допрашивал Роя, неоднократно спрашивал его:

— Кто ты такой и что вы делали с капитано, которого мы убили? Вы из спецназа, не так ли? SAS, да?

— Сэр, я не могу ответить на этот вопрос.

— В чем заключается ваше задание?

— Сэр, я не могу ответить на этот вопрос, — повторял Рой.

И так оно и продолжалось. Несмотря на грубое обращение, особенно со стороны рядовых, когда рядом не было офицеров, Рой не был избит. Затем тон допросов изменился, когда захватившие Роя обнаружили, что он и Джон носили аргентинское военное снаряжение, которое они подобрали на Южной Георгии.

Роя снова вытащили из его норы, раздели до пояса и привязали к стулу в ниссеновской хижине. Другой офицер показал ему аргентинский 9-мм пистолет Браунинга, который они нашли у Джона. Они подтвердили происхождение пистолета по зарегистрированному серийному номеру оружия.

— Что ваш капитан делал с этим пистолетом? Где он его взял? Вы — спецназ.