Падение царей - [22]

Хотя Тобиос промерз до костей, он остался на месте, съежившись у холщового ограждения позади прилавка. Еще настанет время для праздного времяпрепровождения, сказал он себе, когда наступит зима. Тогда он сможет проводить больше времени в мастерских, надзирая за изготовлением брошей и браслетов, колец и всякой утвари. Мода на янтарь держалась уже несколько лет. Она не продлится долго. В вопросах моды троянцы были переменчивы.

Пять лет назад в моде были рубины, кораллы и темно-красные туники и плащи. Главным цветом был красный. А потом, очень быстро, стал преобладать черный. У египетского торговца по имени Ктхосис имелась превосходная краска, благодаря которой черная одежда при стирке не линяла. У женщин Трои были тогда в моде браслеты и серьги из эбенового дерева и обсидиана.

А теперь вот янтарь. «Что будет следующим?» — гадал Тобиос. Вполне вероятно, голубое. Ляпис-лазурь никогда по-настоящему не выходила из моды и могла быть очень дорогой. Чем голубее был ляпис, тем дороже камень. Многих женщин — и мужчин, если уж на то пошло, — соблазняли, говоря им, что глаза у них цвета ляпис-лазури.

Тобиос заметил появившихся на площади микенского торговца Плотея и его сыновей. Он помахал в знак приветствия, но те, с головой уйдя в серьезную беседу, не заметили его.

Может, даже известный своей удачливостью Плотей начал чувствовать гнет бессмысленной войны? Пока его корабли не захватили и не потопили, и это раздражало. Не потому, что Тобиос хотел бы увидеть, как честные моряки погибли в Зеленом море, а потому, что из-за удачливости Плотея товары, которыми тот торговал, могли продаваться дешевле, а это сдерживало цены, уменьшало прибыли и снижало доходы. Другие торговцы начинали завидовать этому человеку, но Тобиос не тратил времени на такие пагубные чувства. Плотей, как говорили, был религиозным и приносил жертвы многим богам. В ответ, возможно, боги к нему благоволили.

Тобиосу очень хотелось бы подкупить богов этой земли, но, если бы он так поступил, об этом наверняка услышал бы Пророк и покарал бы смертью. Или чем-нибудь похуже. Говорили, несколько лет назад Пророк проклял человека и заразил его проказой. А один из слуг Тобиоса рассказывал историю о человеке, который рассердил Пророка и на следующее утро проснулся слепым на оба глаза.

Лучше уж рискнуть вызвать гнев неизвестных богов, которые, может, существуют, а может, нет, чем гнев Пророка, который существует наверняка.

Теперь ветер «коса» дул очень сильно, свистя вокруг холщового заслона и под ним. Тобиос достал с полки под прилавком старую шерстяную шапку и натянул ее на выкрашенные в рыжий цвет волосы.

Выпрямившись, он увидел, что к нему направляется царский сын, Парис. Мальчик носил доспехи и помятый шлем.

Тобиос оглядел рынок в поисках пышнотелой Елены, которая обычно ходила вместе с Парисом. Они были милой парой и нравились Тобиосу. Елена была простая, полная женщина с волосами мышиного цвета и милой улыбкой. Муж явно ее обожал. Всякий раз, отправляясь за покупками в одиночку, Парис покупал для нее самые экстравагантные вещи — драгоценности, которые осмеливались носить только красавицы. На следующий день она тихонько приходила на площадь и обменивала их на что-нибудь другое. Вкус Елены был довольно простым. Она выбирала броши из-за формы камня или красивой поверхности, предпочитая оправленное в серебро оправленному в золото.

Тобиос улыбнулся молодому человеку, когда тот приблизился к прилавку.

— Холодное утро, повелитель, без сомнения, — сказал торговец.

— Я завидую твоему плащу, Тобиос, — ответил Парис. — Доспехи не спасают от холода.

— Мне об этом говорили, повелитель. Сегодня намечается битва?

Парис улыбнулся ему мальчишеской улыбкой.

— Если бы и случилась битва, Тобиос, от меня было бы не больше пользы, чем рыбе от перьев.

— Сноровку в сражении сильно переоценивают, — доверительно сообщил Тобиос. — За свою долгую жизнь я узнал, что быстрота ног куда нужнее умения пользоваться оружием. Хотя находчивость лучше и того, и другого.

— Ты побывал на многих войнах? — спросил Парис, рассматривая изящный браслет.

— На слишком многих, господин.

Тобиос вздрогнул от нахлынувших мрачных воспоминаний и, сменив тему беседы, сказал:

— Вещица, которую ты держишь, была сделана моим внуком. Это его первый действительно умелый образчик ювелирного искусства.

Краешком глаза Тобиос увидел Геликаона, идущего через толпу. Торговец нахмурился. Он надеялся, что Геликаон пришел не затем, чтобы вернуть купленный кулон.

Снова сосредоточившись на Парисе, Тобиос терпеливо ждал, когда молодой человек получше рассмотрит браслет. Браслет был выполнен из крученой серебряной проволоки, обернутой вокруг нанизанных на нее семи маленьких огненных опалов. Юный Аарон становился искусным мастером.

— Осмелюсь сказать, повелитель, прекрасная Елена сочтет эту вещицу особенно привлекательной.

Не успел Парис ответить, как прозвучал пронзительный крик:

— Отец! Нет! Это не он!

Тобиос посмотрел мимо Париса и увидел, что тучный Плотей дерется с Геликаоном. На какой-то миг это показалось комичным: толстый пожилой торговец в ярко-красной тунике борется рядом с прилавком с пирожками со стройным, облаченным в белое воином.