Падальщик - [32]

На земле возле акации горели ровными кольцами огни синего и белого цвета, — маленькие, похожие на цветы, столбики пламени били прямо из-под земли. Сама акация почти вся выгорела и мигала сверху красным позументом свернувшихся лИстьев. Ровно по центру сине-белых колец лежал Священный Камень, — он был окаймлен багрово-красным светом, шедшим из-под него, — казалось, будто он лежит на раскаленной подземной сковороде. Иностранца, тем временем, нигде не было видно.

Ли-Вань встал на ноги и, опасливо пригибаясь, подошел к камню.

Тот был расколот! Точнее, аккуратно разрезан, словно кусок масла ножом — прямо посередине камня проходила ровная полоска.

Не может быть…

Он наклонился над камнем — протянутую руку обдало жаром; сквозь образовавшуюся между двух обломков прямую щель с подземной сковороды с тихим шипением сочилось кроваво-красное пламя, — выходя из-под земли под давлением, пламя вставало над разломом, словно миниатюрный восход солнца.

Шипение вдруг усилилось, — Ли-Вань в страхе попятился.

Оглушительно хлопнуло. Ли-Вань отскочил назад, перепрыгнул через синие и белые огни, повалился на живот и снова съехал за край террасы. Однако тут же опять полез вверх и осторожно выглянул из-за края.

Он успел увидеть, как из-под земли, разметав в стороны обломки камня, вдруг вырвался на поверхность багрово-красный столб пламени. Столб был футов шесть в вышину и казался плотным на вид. В следующий миг земля вокруг камня озарилась малиновым цветом — темно-красными, налитыми кровью стали трава и папоротники вокруг; листья на акации, где пламя пробило дыру, вновь окрасились золотым свечением.

Это продолжалось некоторое время — огонь недвижимо стоял над камнем; никаких звуков кроме тихого шипения и потрескивания листьев в огне не было слышно.

Вдруг — Ли-Вань затрясся от страха — ему показалось, будто в багровом столбе взметнулась чья-то красная рука. Призрачная, гибкая, похожая на плеть, она то появлялась — четко видимая в колонне огня, то сливалась с ней и пропадала. В те моменты, когда рука была видна, она качалась, извивалась, перебирала пальцами, словно изготовлялась для удара.

Ли-Вань смотрел, завороженный.

Чудится ему эта рука или она и вправду качается там, в столбе пламени?

Тем временем рука, словно заметив монаха, изогнулась в его сторону и как будто поманила его огненным пальцем подойти ближе. Она успокаивала; качаясь, двигалась плавно, словно говорила: «Не бойся, не бойся, подойди….»

Завороженный ее танцем, Ли-Вань медленно вылез из укрытия, поднялся с колен и сделал несколько шагов в сторону огненного чуда. Странно, от пламени не шел жар…

Еще шаг.

В следующую секунду багровый столб взорвался фонтаном искр, — из его центра прямо в лоб Ли-Ваню вылетел большой черный камень. Страшная боль в черепе ослепила, ноги подкосились… Потеряв сознание, Ли-Вань рухнул в темноту.

* * *

Сияющие Будды разной величины заполнили небеса и оттуда, звеня и покачиваясь, весело махали руками и улыбались Ли-Ваню. По зарослям, в спущенных на икры шортах, и встряхивая оленьей головой бегал иностранец.

— Он избран, избран, — смеясь, пели Будды Ли-Ваню, — не ты, и никто другой, а он избран…

Маленькие Будды показывали ему язык, а большие глядели ласково и сочувственно:

— Делать нечего, — басили большие, — он избран.

— Как же так, Будды, — сердился Ли-Вань, — ведь это неправильно, ведь он совершил святотатство!

— Правильно — не правильно, что ты об это знаешь? — пожимали плечами Будды.

Откуда-то сверху прилетел леопард и стал лизать Ли-Ваню лицо.

Медленно в желудок вошло чувство тошноты, в голову — сверлящая боль, а под сомкнутые веки — красный свет.

Первое, что он увидел, открыв глаза, был гигантский лесной клоп, сидящий прямо перед его носом на широком листе Папоротника. Ли-Вань поморщился, отодвинул лист и поднял голову — сквозь зелень высокой травы проступало светлеющее небо.

Солнце уже встает над морем. Сколько времени он был в обмороке?

Кряхтя, он сел в траве, ощупал руками лоб — там обнаружилась огромная шишка. Глаза ломило; по серым в утреннем свете кустам и деревьям плыли радужные круги.

Осмотревшись, он понял, что находится вновь, в который уже раз за ночь, на склоне холма, в нескольких метрах от края уступа террасы со Священным Камнем.

Камень!…

Держась рукой за голову и постанывая, Ли-Вань вскарабкался на площадку.

Нет, это был не сон. Под обгоревшей акацией, на том месте в земле, из которого ночью поднялся столб пламени, еще дымилась черная дыра; по обеим сторонам от нее валялись два закопченных обломка.

Ли-Вань подошел к обломкам, поднял один из них — он был еще теплый. Ли-Вань сдул с обломка пепел, вытер краем тоги сажу и в тот же миг застыл, пораженный: прокопченный скол камня был словно аккуратно обработан автогеном — образовавшийся шрам расплавленной породы складывался в явственно читаемое слово…

«И на расколотом камне напишет огненный демон земли имя Яхи, в знак того, что открывает ему путь сквозь тьму».

Беспомощно стоял Ли-Вань посреди пепелища, сжимая в руках обломок и глядя на надпись. Слова, выжженные на камне, были вовсе не именем Яхи.

Глава XIII Учитель смущен