Падь Золотая - [18]

— Попался! — с торжеством в голосе сказал Боря. — Говорил я, что обманет он!

— Обману-ул?.. — помрачнел Паша. — Впускай их сюда. Все по-честному сделал, не обманывал я! Сейчас я им докажу.

— Долго, наверное, будешь доказывать? — высказал опасение Женя.

— Час придется говорить, — сознался Паша.

— Час? А каждая минута дорога!.. — Женя поерошил стриженые волосы. — Угораздило нас с девчонками связываться. Столько работы, а тут с ними возись!..

Федя открыл двери, и делегаты наполнили штаб криком. Пока гостей усаживали и успокаивали, Паша взирал на них с самым презрительным видом.

— Как я вас обманул? Рассказывайте, бессовестные лгунишки! — сурово сказал он, когда порядок был водворен.

— Обманул! Давай копилки! Маме скажем!.. — заголосили все сразу.

— Тише! Не видите, где находитесь? В бывшем штабе! Когда-то с вами здесь водились, как с добрыми. Рассказывайте, как было.

Девочки опять дружно закричали.

— Федька, встань сзади и, чуть которая заорет, ту и выводи вон. Не очень больно, но чтобы почувствовала.

Паша был очень рассержен. Он вышел на середину комнаты и начал свою знаменитую речь:

— Сейчас я буду рассказывать. Вы слушайте. Врать начну — тогда руку поднимите. Тебя, Нюрка, я первую встретил. Что я сказал? «Собери всех девочек, пусть придут с копилками. Выставку устроим. И у кого самая красивая, той премию выдадим». Говорил так тебе?

— Говорил…

— А потом что? Прибежали вы с копилками и чуть не поссорились. Кричит каждая: «Моя красивее!», «Нет, моя!» Я вас призвал к порядку. Было так?

— Было…

— Потом стал вас убеждать…

— А ты сначала двери на крючок закрыл! — возразила Нюра.

— Правильно, закрыл… Не трогай ее, Федька, — хоть она руку не подняла, а верно сказала… Закрыл потому, что вы хотели убежать. Сначала совсем несознательными были. Убеждал вас час, а вы что?

— А мы не отдали.

— Верно. Не отдали. И тогда я сказал: «Мы, ваши старшие братья, все равно пойдем в тайгу за углем и золотом. Но денег на продукты у нас нет — и мы умрем с голоду. Денег на оружие нет — и нас съедят дикие звери. А вы, жаднюги, останетесь без братьев, потому что пожалели отдать свои копилки на общее пионерское дело. Прощайте! — сказал я. — Больше нас не увидите!» Тут Нюрка первая заплакала и отдала копилку. А за ней все. Так было?

— Было.

— Так почему вы сочиняете, что я обманул вас? Только прикрикнул, чтобы ревели потише, а то взрослые услышат.

— Когда-то Паша с вами больше всех возился, сказки рассказывал, носы вам вытирал, а вы вон что на него сочинили! — строго сказал Женя.

— По-честному все Паша сделал, — поддержала Наташа.

— А обещал премию дать за самую красивую копилку и не дал… Обманул… — неуверенно возразила Нюра.

— Обещал, — согласился Паша. — И тут, ребята, я по-честному сделал. Я сказал: «У всех копилки красивые. Всем премию присуждаю. С пади Золотой каждой принесем по кусочку золота».

— Вот, Женя, полюбуйся! — возмущенно сказал Федя. — Раньше срока премию просят! Разве у таких людей совесть есть?

— Павел невиновен! — провозгласил Женя.

Девочки, пристыженные, тихонько вышли из помещения штаба.

В эти же дни произошел и тот случай, который был будто незаметным, но потом вызвал большие последствия.

К купальне, что была против штаба, пришел Алик. Никто не обратил на него внимания, кроме Феди. Он увидел его впервые после ссоры и сразу насторожился. От Феди не укрылось, что Алик, раздеваясь и плавая, все время смотрел на штаб.

Беззаботно насвистывая и незаметно наблюдая за недругом, Федя пошел по берегу. Несомненно, Алик явился сюда не просто купаться. Федя это понимал. Не такой Алик был человек, чтобы, зная тайну ребят, чего-нибудь да не сотворить.

Но разведчика озадачило, что Алик, заметив его, первым направился навстречу.

— Ну? — проговорил Федя, сдвинув на затылок картуз и измеряя противника вызывающим взглядом.

Алик молча чертил носком тапочки на песке. Федя сделал шаг вперед.

— Ну? — повторил он.

— Федька, — тихо сказал Алик, — возьмите меня с собой.

Он посмотрел на Федю. Глаза у него были просящие и грустные.

— Возьмите меня, Федька, — повторил Алик, — скучно мне… Я, Федька, не говорил маме, что ты меня побил. И про падь Золотую никому не сказал. Возьмите!

Феде вдруг стало жаль Алика. Как ему в самом деле должно быть скучно! Даже купаться и то он редко приходит один, а то все под надзором матери.

— Я ружье возьму, — торопливо продолжал Алик. — У меня патронов заряженных много. Я их все вам отдам, себе ни одного не оставлю. Рулетку, жильные лески — всё отдам. Федь, а Федь… Возьмите!

Неизвестно, чем бы окончился разговор, но тут послышался строгий голос:

— Алик, иди, мой мальчик, ко мне!

— Мама! — Алик заторопился к молодой, красивой женщине.

Она стояла невдалеке, закрываясь зонтиком от солнца.

— Это кто, товарищ твой? Это он, кажется, с собаками бегает?.. — Женщина, сощурившись, брезгливо посмотрела на Федю.

— Да нет, мама… Это так… малознакомый, — зашептал Алик, косясь на Федю.

Женщина вполголоса поговорила с Аликом и пошла так, будто на нее смотрят и ею любуются тысячи людей, хотя никто, кроме ребят, ее не видел.

— Алька! — позвал Федя. — Идем к ребятам, попросишься — может, возьмут. Только бы Женя принял.