Пациентка - [18]
«А так… — доктор Левадовски глянул на целый столбик аккуратных галочек, — а так, медленное, но верное исцеление налицо».
Это было непросто — выросшему в трущобах, да еще без отца Салли патологически не везло на женщин. Первая же, которой он, пусть и не без труда, рискнул предложить свое общество, в сильно нетрезвом виде порезала мальчишку горлышком от пивной бутылки, да так, что врачам пришлось наложить восемнадцать швов.
Вторая — видно, по неосторожности — ударила Салли ногтем в глаз, отчего бедный парень, и без того не избалованный женским вниманием, сделал неожиданный и научно небесспорный, но житейски оправданный вывод, что все бабы — продажны и хотят в обмен на доступ к телу только одного — денег и комфорта. А когда не получают ни того, ни другого, буквально звереют.
Конечно же, дело было не в женской продажности и даже не в распущенности. Сейчас, когда женским телом торгуют едва ли не на каждом углу, это проблема почти всеобщая. Главная беда Салли была в том, что никогда не отличавшийся ни умом, ни красотой, да еще и выросший в трущобах он и подруг себе выбирал соответствующих… Само собой, раньше или позже назревал конфликт между его моральными и эстетическими требованиями к женщинам и тем, что они могли и хотели дать ему реально.
Левадовски вздохнул. Пожалуй, только теперь, спустя много часов терпеливой работы квалифицированного терапевта, до Салли стало доходить, что женщину следует искать среди более-менее приличных слоев общества.
— Вот и все, док, — закончил рассказ пациент, и Левадовски удовлетворенно кивнул.
— Расскажите мне об этой женщине, Салли…
Пациент мечтательно улыбнулся.
— Она превосходная шлюха… в смысле, я хотел сказать, женщина, док. Как раз то, что надо.
Левадовски мысленно чертыхнулся. Несмотря на все его усилия, Салли так и не привык автоматически использовать социально приемлемые термины и постоянно срывался, именуя женщин шлюхами и тварями, невзирая ни на возраст, ни на социальное положение.
— Она красива?
— Очень, — сказал пациент.
— Умна?
Салли на секунду задумался.
— Наверное… хитрющая, это точно!
— Опрятна?
— О, да! Чистенькая шлюха. Пока я кресло тряпкой не протер, в машину не садилась.
Левадовски хмыкнул. Салли определенно многому научился, и это его, как врача, безусловно радовало.
— Так вы назначили ей свидание? — поинтересовался он.
— Пока нет, — печально вздохнул Салли. — Она всегда так быстро уходит…
— Но она знает о ваших чувствах к ней? Вы дали ей это понять?
Салли задумался.
— Думаю, да, док. И знаете, что еще… я теперь, как вы и учили, стараюсь смотреть на все, — Салли на секунду задумался и все-таки вспомнил это слово. — Ах да! С оптимизмом!
Левадовски галочкой пометил в рабочем блокноте еще один пункт и решил, что пора закругляться.
— Поясните, Салли. Что вы имеете в виду под «оптимизмом»?
Салли, не открывая глаз, хитровато улыбнулся.
— Господь мне все равно поможет. Господь ведь меня и от неправедного суда спас, и женщину эту дал, а главное, к вам привел.
Левадовски удовлетворенно крякнул и не без труда выпроводил изрядно подзадержавшегося на кушетке пациента за дверь. А потом к терапевту пришла вечно опаздывающая миссис Майлз, и он добрых два часа разбирал с ней, в чем кроется проблема ее отношения к ведению домашнего хозяйства. А потом был короткий перерыв на обед, и вот тогда, словно снег на голову, на него обрушилась эта Нэнси Дженкинс.
— Давайте попробуем еще раз, мистер Левадовски, — с трудом выдавила она. — А то мне что-то неспокойно.
Левадовски выдержал долгую, на полминуты, паузу и только тогда сменил гнев на милость.
— Хорошо, миссис Дженкинс. Только давайте без этих ваших фокусов.
Нэнси сосредоточенно прикусила губу и кивнула.
Она прилегла на кушетку и еще до того, как доктор собрался с духом, чтобы начать сеанс психотерапии, произнесла то, что ее мучало больше всего:
— Я боюсь себя, мистер Левадовски.
— А что случилось? — нахмурился терапевт.
— Недавно я стреляла в человека.
Левадовски замер. В таком ему еще не признавались.
«В полицию позвонить?»
— Убить не убила, — со вздохом продолжила Нэнси, — только ранила… но мне страшно.
Левадовски шумно глотнул.
— И… чего вы боитесь?
— Мне хочется выстрелить еще раз. А я знаю, что это грех.
Левадовски тряхнул головой и возбужденно зашагал по кабинету.
— Я так и знал…
— Что? — приподнялась на кушетке Нэнси. — Что вы знали?
— Пистолет, — резко остановился он. — Вы никогда не задумывались о том, что пистолет имеет фаллическую форму?
— Чего? — широко открыла глаза и растерянно моргнула Нэнси.
— Закройте глаза и слушайте, — властно распорядился терапевт и с воодушевлением продолжил: — Вы, а точнее, ваше детское начало, Нэнси, пытается присвоить себе типично мужские функции.
— А-а-а…
— Молчите! Я еще не кончил.
Нэнси послушно сомкнула губы и превратилась в слух.
— Так вот. В то время, как ваше взрослое начало, точно знающее о своей нормальной женской судьбе, боится и отговаривает вас от необдуманных действий, ваше детское начало до сих пор отчаянно завидует отцу и братьям, — голос терапевта все возвышался и возвышался, поднимаясь до самых патетических нот, — завидует их мужской силе, их власти и отваге, самой их фаллической природе…
Жизнь — театр, и люди в нем актеры. И лучшие актеры, как считает Джонатан Лоуренс, те, кто уже мертв. У него нет недостатка в таких актерах. Людей вокруг много — выбор огромен. В его труппе будут играть лучшие из лучших. Они воплотят его замысел в совершенстве. Его спектакль потрясет мир.
Он родился изгоем. Сын нищего испанского садовника, немой и полоумный дурачок, Себастьян Хосе не знал, что такое любовь. Но умел любить своих господ — семейство богатых землевладельцев Эсперанса. Он задумал устроить им райский сад, где после смерти его господа обрели бы вечное блаженство. Для начала Себастьян похищает из склепа и закапывает в саду труп умершей доброй сеньоры Долорес. А потом каждый из членов семьи обретает свой уголок сада для упокоения. Одно плохо: некоторые из господ не спешат попасть в рай, и приходится им помочь умереть.
Английский граф Стэнфорд привез из Афганистана восточную красавицу, женился на ней, и вскоре родился Ричард. В колледже над мальчиком издевались, обзывали полукровкой, индийской обезьяной. Но однажды вдруг все изменилось. Дик обнаружил в себе дар – он стал видеть внутренним зрением молекулярную структуру вещества. И подумал: наверняка это Божий дар, ниспосланный ему для исцеления заблудших душ. Не сомневаясь в своем высоком предназначении, Ричард оборудовал химическую лабораторию, где изготовил препарат, вызывающий у человека необыкновенный прилив сил.
Он пожертвовал многим: стал бесполым существом, отверженным в мире людей, обитателем тайного глухого убежища. Зато здесь, совершая магические ритуалы, он научился общению с древними божествами этого края, стал толкователем и проводником их воли. Боги открыли ему, где разверзнутся врата ада, после чего изменятся судьбы мира. И он должен быть там, должен принести любые жертвы – мужчин, женщин, детей – лишь бы исполнялось божественное провидение…
Во всем Арагоне, во всей Кастилии нет часовщика искуснее Бруно Гугенота. Он настолько преуспел в своем мастерстве, что дерзнул бросить вызов самому Создателю, решив взять и повернуть ход времени. И немудрено, время действительно неспокойное: повсюду рыщут шпионы, вынюхивая очередного еретика, чтобы оттащить его на костер.Время, считает Бруно, течет в какие-то совсем уж мрачные дебри… Надо чуть-чуть подправить: поменять шестерни, затянуть пружину, перевести стрелки… И вот уже пошло другое время — полегче, повеселее…Но, увы, не менее кровожадное, чем прежнее.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лысак Сергей Васильевич. Одиссея адмирала Кортеса. Книга третья. От Гудзона до Ла-Платы (с издательской обложкой).Экипаж "Тезея", оказавшись не по своей воле в семнадцатом веке в самом центре разгула пиратства — Карибском море, с боем завоевывает право на жизнь и строит ее так, как хочет. Сильные мира сего скрипят зубами, но ничего не могут поделать с "посланцами дьявола", чье появление на острове Тринидад на огромном Железном корабле потрясло до основания и сильно изменило привычный и незыблемый порядок в Новом Свете.
Лысак Сергей Васильевич. Одиссея адмирала Кортеса. Книга вторая. Карибский рейдер (с издательской обложкой).Экипаж "Тезея", против своей воли оказавшийся в XVII веке, да еще и в центре разгула пиратства — Карибском море, начинает собственную войну за выживание во враждебном окружении. Пришельцы из будущего заставляют считаться с собой абсолютно всех: и отъявленных бандитов, привыкших жить разбоем, и сильных мира сего, которым появление "посланцев дьявола" очень не нравится… Вскоре случится то, после чего Испания встанет перед выбором — дружить с новой силой, появившейся в Новом Свете, или сражаться насмерть.