Пациентам гарантирую безопасность - [3]

— Он мой пациент, и сейчас я оказываю ему первую помощь, — твёрдо сказала я.

— И что? — выдал он.

Моего удара ногой в ногу и хука справа он не ожидал и потому вывалился в коридор и упал, как мешок с навозом. Парни, стоящие за его спиной, не успели среагировать и подхватить своего лидера. Они напряглись, но без команды не посмели пошевелиться.

— Своим пациентам я гарантирую безопасность и неприкосновенность, — сказала я.

Упавший парень приложился головой об пол, но сознания не потерял. Видимо, голова у него непрошибаемая. От неожиданности и удивления он только открывал рот, но звуков не издавал.

— Если вы сейчас же не покинете здание, я вколю вам психотропный препарат, и вы превратитесь в слюнявых дебилов и всю жизнь проведёте в психушке, — спокойно сказала я.

Краем глаза я заметила, как рядом со мной в боевую стойку встали мои пациенты. Вид у них воинственный и решительный. Парни быстро подхватили лидера под руки, поставили на ноги и буквально понесли к выходу. Я закрыла за ними дверь и пошла в процедурный кабинет. Мои пациенты таращились на меня огромными глазами.

— Так красавчика Макса ещё никто не обламывал, — произнёс Павел. — Ты серьёзно говорила, что медик должен защищать пациента?

— Такими вещами не шутят, — ответила я и приступила к обработке ран на его руках, — вы мало читали книг. В годы войны девочки-санитарки, вынося бойцов с поля боя, закрывали их своими телами от пуль.

— Так то во время войны, — протянул Павел.

— Для медиков нет разницы — война или мирное время, пациент неприкосновенен, — ответила я. — Не люблю людей с надменным выражением на лице. Проще надо быть, и люди к тебе потянутся.

— А у тебя удар поставлен, — сказал Алексей, — ты боксом занималась?

— Удар я поставила в волейболе, а ещё я тягаю железо с пятнадцати лет и беру на грудь довольно приличный для женщины вес, — ответила я.

— Круто! — в один голос сказали Вадим и Павел.

— Что касается красоты, если вам сделать стильную стрижку, побрить и подкорректировать брови, вы станете красивее Макса.

— Наши две парикмахерши стригут всех одинаково, получается, как в армии, всех под одну гребёнку, — сказал Алексей.

— Тогда вы просто обязаны довериться моим сильным, но нежным рукам, — ответила я. — Я окончила курсы парикмахеров и не в каком-то захолустье, а в областном центре, и сегодня сделаю из вас просто конфетку. Все дамы будут ваши!

Парни переглянулись и синхронно закивали головами.

— Слушай мою команду! — бодро сказала я. — Сейчас я выдам вам больничные пижамы времён застоя. Сначала я подстригу вас, потом вы примете душ в санпропускнике, переоденетесь в пижамы и продолжим процедуры. Одежду постираем в машинке. Ночевать останетесь в инфекционном боксе, утром вас мама не узнает.

Парни молчали и смотрели на меня, как на волшебницу.

«Мужики, вам никогда не превзойти женскую хитрость и смекалку, — подумала я, — даже не стоит пытаться».

Глава 3

Дольше всего я подбирала стрижку для Алексея. У него были густые и послушные волосы — мечта парикмахера. Мне хотелось сделать суперкреативную стрижку. Наконец я определилась и принялась за работу.

Курсы парикмахеров я всё-таки окончила и получила сертификат. Я сдала экзамен, моя стрижка и причёска очень понравилась судьям, мне даже вручили диплом — за оригинальность.

Мама подарила дорогой профессиональный набор парикмахера. Она специально заказала его своему коллеге, уезжающему за границу. Зная маму, предполагаю, что всё это она проделала втайне от отца, и он до сих пор не в курсе, что я получила профессию парикмахера.

Когда мои пациенты приняли душ и вышли в больничных пижамах, я усадила их в кресло и начала наводить порядок на их лицах. Сначала тщательно побрила их, потом взялась за брови.

Наши мужчины сильные и выносливые, но терпеть коррекцию бровей выше их возможностей — столько скабрезностей я давно не слышала. И обижаться на них невозможно: всё это было произнесено не со зла и не в мой адрес. Просто им больно и некомфортно от такой процедуры. Так я им не как женщинам форму делала, просто выдернула пару торчащих волосков.

— Женщинам выдергивают в десять раз больше волосков, — сказала я после очередной скабрезности, — они даже звука не издают!

После этих слов пару минут было молчание, но на большее их не хватило.

Высушив их волосы феном, я отправила смотреться в зеркало. Самой мне предстояло провести уборку санпропускника и сжечь мусор. Одежду парней я закинула в машинку, через полчаса развешу её в сушильном помещении, утром заставлю их погладить.

Осмотрев руку Алексея ещё раз, я поставила диагноз:

— Ничего страшного — обыкновенный ушиб, — намазала мазью и наложила повязку, — до свадьбы заживёт!

— Я позвоню маме, она нам есть передаст, брат принесёт, — сказал Павел, когда я зашла в ординаторскую, где они расположились.

— Звони, не морить же вас голодом, — ответила я. — Я пока пойду вынимать ваши вещи из машинки и приготовлю для вас инфекционный бокс.

Когда я зашла в ординаторскую второй раз, там уже был накрыт стол. Семнадцатилетний брат Павла Сергей завис, когда увидел мою грудь.

— Не пялься, малолетка, — сказала я, — тебе ничего не светит.