Пача argentino - [16]
Интересно, кто ж это пальбу там у меня устроил?
Пригибаясь, я побежал к нашему лагерю, стараясь не сильно шуметь.
Метров за пятьдесят до него я остановился, добил до полного магазин карабина и передёрнул затвор. А потом вообще стал красться от дерева к дереву и усилил своё внимание. Мало ли что…
Сейчас здесь закон тайга, медведь прокурор.
Хрен его знает, кто там стрелял и зачем. Может, опять хунхузы какие-нибудь? Лишь бы Халандигу не убили они…
— Пача… Пача… Ходи нет. Плохой люди…
Раздался слева шёпот и я заметил выглядывающую из-за куста Халандигу.
Фух… Аж на душе у меня полегчало…
— Много их?
Та показала мне четыре пальца и добавила:
— Плохой люди. Там…
Четверо значит… Хреново… Но всё равно что-то надо делать…
Я развернул свою кепку козырьком назад и пополз поближе к поляне, пытаясь не шуршать травой и кустами.
Как же, сука, неудачно всё получается… Кого ж это к нам принесло?
На нашей поляне распоряжались трое худых и заросших мужиков в каких-то лохмотьях. Один из них, обжигаясь, жадно жрал из нашего котелка. Второй, с берданкой в руках, поглядывал на него с завистью, но молча сглатывал слюну. Ну а третий просто сидел у костра и крутил в руках мой трофейный тесак. Повсюду валялись наши разбросанные вещи…
А где ж четвертый то? Халандига говорила, что их там четверо было…
— Ну чаво там, Степан? — крикнул сидящий у костра мужик с тесаком в руках.
— Да одёжа тут, одеяла, — раздался голос из шалаша. А вот и их потерявшийся четвертый…
— Одеяла, это добре… И одёжу глянем тожа.
— Слышь, Слепень, а давай тут останемся, заночуем… — обратился к сидящему мужику тот, что с ружьём был.
— Никак ты уже по каторге заскучал? Быстро чавой-то.
— По што каторга то?
— А то! Бабу эту гольдску ты упустил? Упустил. А ежели она приведёт кого?
— Да пущай приводит! Стрельну разок, оне и убегут…
— Это ежели годьды. А не дай бог, казаки? Те то чикаться с тобой не будут! Ты с Сахалину убёг? Убёг. Оне сами тебя стрельнут. И усё… И зверям на поживу бросят.
Блин… Вот же не повезло нам с Халандигой. Каторжники это беглые с Сахалина. Хреново. Эти точно в живых нас не оставят…
— Ох, зазря ты Феденька бабу то упустил! Чичас бы её да на одеяле! Ты её по…бываешь, а она попёрдывает…
Из нашего шалаша выполз здоровенный такой мужик, хоть и тоже худой, как и остальные.
— Та ну тя, Степан… Апосля тебя уже никакую бабу е…ать низя. Ты жа усю п…зду ей порвёшь…
— А ты ея в жопу! — заржал в ответ здоровяк.
Если до этих слов я как то не решался, не мог в них выстрелить, хоть и понимал, что надо, всё равно ведь придётся… То теперь просто резко успокоился. Это же не люди. И даже не звери. Это просто вши. Гниды в человеческом обличьи. Так же кусают, свою заразу переносят…
А вшей надо уничтожать. Вот я их и уничтожу…
Совместив линию прицела с башкой здоровяка, я плавно потянул за спуск.
Светка толкнулась мне в плечо, у здоровяка дёрнулась голова…
Я тут же перенёс прицел на мужика с ружьём. Снова выстрел и толчок в плечо. И снова перенос прицела. Но мужик у костра среагировал на мои выстрелы на удивление быстро. Он кувырком опрокинулся назад и почти успел спрятаться. Только не сообразил, что я его всё равно убью. Он мне живой не нужен.
Вскочив на ноги, я выхватил наган и бросился к костру.
— Не стреляйте! Не надо! — бросив котелок, вопил жравший до этого мужик, сгорбившись и обхватив руками свою голову. Я проскочил мимо него и с ходу дважды разрядил наган в башку их главного. А затем вернулся к оставшемуся.
— Ну что, каторжная твоя душа?! Ты зачем сюда припёрся?!
— Господин казак! Господин казак, не убивайте! Это не я! Ваше благородие! Пощадите! Это всё Слепень! Это он их убил!
Какой я ему нахрен казак? Да ещё и благородие? Путает он чего-то со страху…
— Рассказывай сука! Всё рассказывай! — я орал на каторжанина, размахивая перед его мордой воняющим сгоревшим порохом наганом.
— Господин казак! Ваше благородие! Так он это всё! И солдата тово и баб тех двоих с мальцом тожа… И Степан ишшо!
— У-у-у сучара! Так вы ещё и баб с детьми!..
Я почти ничего не соображая от злости давил и давил на спуск своего нагана. СУКИ! Они ещё и ребёнка убили? Его то с бабами за что?!
Щёлк. Щёлк. Щёлк…
Не понял… Это я что? Все пули в этого урода высадил?..
Пи…дец…
Чего это я так завёлся то? Баб с мальчуганом пожалел?.. Представил, что эти уроды могли с ними сотворить… БЛЯТЬ! Креста на них нет, ублюдках этих!..
Кстати о крестах… Это как раз у меня креста нет, а на каторжниках крестики были. Два медных, а у последнего даже и серебряный вроде. А вот у главаря крест был почему-то деревянный.
Ладно, хрен с ними, с каторжниками этими… Надо бы их утащить куда-нибудь отсюда подальше.
Начался отходняк… Я кое-как набил трясущимися руками свою трубку и закурил. Вот же бля… Я уже людей, как вшей убиваю… Уже шестерых кончил… Так они и не люди… Вши натуральные. Паразиты…
Незаметно появилась Халандига и присела рядом со мной.
— Пача сильный! Все плохой люди убил.
Блин, и ты ещё туда же…
Я просто сидел и бездумно курил. Голова была пустая-пустая…
Покурив и успокоившись, я принялся разбираться с убитыми.
Кроме такой же, как и у меня берданки с тринадцатью патронами, они обогатили нас лишь парой плохеньких ножей, бусами и платком, в который эти бусы и были замотаны. Всё остальное годилось лишь на помойку.
Попал как-то пенсионер… конкретно так он попал… в девочку… Нет ни командирской башенки на автомате Калашникова, ни советов Сталину… Встречаются непарламентские выражения… От автора: Не десантник и не спецназовец. Никаких супер способностей тоже нет. Даже память обычная, скорее даже дырявая память… А жить хочется. И подсказать некому, и даже самого завалящего ноута нет с информацией. Самый обычный человек. Со своими желаниями и тараканами в голове… Получилась книга неоднозначной и немного скандальной… А вообще ГГ живёт своей собственной жизнью.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… …до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моем теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От нее спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины — все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший темный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо.
Мир Меча и Магии. Прошло пятьсот лет с тех пор, как отгремела Великая Битва Магов. Но мир не угас, хотя бесплодные выжженные земли, стали прибежищем Чудовищ и разной Нечисти. Возвращаться в то место, где тебя пытались убить — дурная примета. Но Алексу пришлось вернуться, хоть он сделал это не по своей воле. Согласившись на просьбу архимага, сопровождать королеву и её мать, он отправляется с ними в путешествие по землям Голубого мира. Что ждёт их в этом походе, никто себе не мог представить. Обложку на этот раз делал не я, а, похоже, сам автор.
Порог буйного 68-го года, партизанская республика в сердце Анд, подъем профсоюзного движения, патриотически настроенные офицеры и другие общественные силы. Индейцы гуарани, аймару и кечуа, шахтеры оловянных рудников и нефтяники, солдаты и рейнджеры, американские инструкторы, бывшие нацисты, коммунисты и леваки всех мастей. Команданте Че Гевара, городские партизаны Гильен и Маригелла, молодой преподаватель Абимаэль Гусман, братья Кастро и один бывший студент-этнограф из Москвы, ныне команданте Тупак Амару. Партизанский очаг создан, теперь нам нужна партизанская страна. ¡Hasta la victoria siempre!
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Попаданец в тело южань-вонга, зная ближайшие события, помогает джедаям справиться меньшими потерями.