Озорная леди - [28]
Леди Сент-Джеймс бросила на сына быстрый взгляд, выражающий недовольство. То же чувствовала и Чентел; Ричард вмешался в их словесную дуэль — это обеим не понравилось. Внимание его матери вновь переключилось на невестку:
— Ковингтоны известны своей страстью к игре и мотовству.
— Увы, я не обладаю ни одной из этих добродетелей, — ослепительно улыбнулась Чентел.
— Не вздумай играть передо мной святую невинность, наглая девочка! — Глаза леди Сент-Джеймс сузились от гнева. — Тебе не удастся заманить Ричарда в ловушку. Он никогда в жизни не согласится жить с тобой до скончания дней. Мой сын знает, чего требует от него честь нашего древнего рода.
— Мама, нет никакой нужды читать лекцию Чентел. Она прекрасно осознает, насколько мы с ней не подходим друг другу.
Мать обратила на него испепеляющий взгляд:
— Фи, Ричард! Неужели ты думаешь, что через полгода эта девчонка просто уложит свои вещи и покинет наш дом. Я в этом сомневаюсь! Она не такая простушка и своего не упустит, поверь чутью своей матери!
Чентел решила, что достаточно выслушала оскорблений в свой адрес, и, отвернувшись, принялась насвистывать веселенький мотивчик.
Лицо леди Сент-Джеймс окаменело, казалось, она вот-вот лопнет от ярости.
— Мерзкая нахалка! — прошипела она и обратилась к сыну ледяным тоном: — Я этого не потерплю, Ричард. Это ниже моего достоинства — стоять рядом с этой интриганкой.
— Мама, прошу тебя. Если ты не хочешь присоединиться к нам в холле, чтобы вместе приветствовать гостей, — это твое право. Но ты не должна отзываться о Чентел дурно, в противном случае скандала нам не избежать.
Цвет лица леди Эстер стал пурпурным и — как не без злорадства отметила Чентел — почти слился с цветом платья. Свекровь молча повернулась на каблуках и чинно удалилась.
— Это было уже совершенно лишнее, — тоном строгого учителя заметил Ричард.
— Я знаю. Но твоя мать тоже преступила грань, — попыталась оправдаться Чентел.
— Я имел в виду не ее, а тебя, — сказал он вполголоса. — Она…
Но Ричард так и не закончил предложения, потому что перед ним уже стояли новые лица. Их было трое; Чентел не знала их, но была уверена, что они принадлежали к родне Сент-Джеймса.
— А, тетя Лиллиан, — произнес Ричард любезным тоном, — дядя Томас, Алисия! Я так рад, что вы удостоили нас чести своим присутствием!
Тетя Лиллиан была очень похожа на леди Эстер.
— Конечно же, дорогой, мы приехали, чтобы поддержать тебя в этом испытании, — сочувственным тоном произнесла она, даже не взглянув на Чентел.
Чентел выразительно закатила глаза; родственники Сент-Джеймса не собирались прятать свои зубы.
— Привет! Это я испытание, — дерзко заявила Чентел.
— Тетя Лиллиан, — Ричард успел заговорить прежде, чем пожилая женщина смогла отреагировать на этот резкий выпад, — разреши мне представить тебе Чентел. Дорогая, это тетя Лиллиан, ее супруг дядя Томас, а эта очаровательная юная леди — их дочь, моя кузина Алисия.
Сэр Томас казался суровым человеком, которого мало интересовало то, что происходило вокруг него.
Алисия была застенчивым миниатюрным созданием с русыми волосами и большими карими глазами.
— Здравствуй, Алисия, — дружелюбно обратилась к ней Чентел и улыбнулась. — Какое прекрасное платье!
На самом деле ее платье, украшенное оборками из белых кружев и розовых цветочков, более походило на свадебный торт, тем самым производя ужасающее впечатление.
— Спасибо, — смущенно пробормотала девушка, не отрывая глаз от пола.
— Вот ты где, Чентел! — раздался громкий голос Тедди за ее спиной. — Я подумал, что ты не отказалась бы подкрепиться. Мне-то это просто необходимо.
Тедди подошел к ним, держа в руках тарелки, доверху наполненные деликатесами.
— Тедди, — Чентел через силу улыбнулась, — я хочу тебя познакомить с Лиллиан, тетей лорда Ричарда, и его дядей Томасом. А это Алисия, их дочь.
— Несказанно рад, — кивнул им Тедди, не отводя глаз от еды, поглощением которой он надеялся вознаградить себя за долгий, утомительный день. Когда же он поднял взгляд, то уже не смог оторвать его от Алисии. Его веснушчатое лицо сперва побелело, потом порозовело и, наконец, приобрело багряный цвет. Как будто во сне, Тедди очень медленно приблизился к девушке на минимально допустимое расстояние. Глаза Алисии округлились, когда она взглянула на молодого человека.
— Боже мой, — прошептала она.
— Здра… здравствуйте, — произнес Тедди, запинаясь, и тут же сделал настоящий придворный поклон. К сожалению, он совсем забыл про тарелки с едой, и, когда он нагнулся, свершилось непоправимое: их содержимое попадало прямо на юбку Алисии. Пирожки с мясом омара и изысканные сладости, тартинки с фруктами и увенчанные кремом пирожные — все опрокинулось на кружева и оборочки платья Алисии.
— Посмотри, что ты наделал, невежа! — гневно воскликнула тетя Лиллиан голосом уличной торговки.
— Ничего страшного, мама, — произнесла Алисия, зачарованно смотря на Тедди, и ее слова вызвали радостную улыбку на лице виновника случившегося.
— Покорнейше прошу извинить меня, — произнес он, тяжело дыша. — Это непростительно с моей стороны, — и, отбросив тарелки в сторону, он галантно опустился на колени рядом с Алисией и начал собирать с ее подола деликатесы. Алисия стояла неподвижно и мило ему улыбалась.
Красавица леди Capa уверена, что убила лорда Равенвича, покушавшегося на ее честь. В панике она бежит прочь и… оказывается в доме провинциального графа Грэя. Боясь открыть ему правду, Capa притворяется, что потеряла память. Ей нужно убежище на какое-то время, и она уверена, что без труда сможет обвести вокруг пальца этого простака. Но граф так же умен, как и красив; Capa неожиданно для себя теряет голову… И тут на сцене появляется лорд Равенвич, жаждущий мести…
По странной прихоти судьбы юной Изабель пришлось на время стать актрисой и сыграть в жизни роль любовницы маркиза Хавершэма. Молодой повеса, не желая подчиняться воле бабки-герцогини, надумавшей его женить, решил разыграть перед ней забавный спектакль. Но фарс затянулся, отношения всех его участников окончательно запутались, и вот они уже сами не могут понять, где притворство, а где искренние и пылкие чувства.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…