Озорная леди - [25]
— Да-да, Тедди, я знаю, — попыталась упокоить своего расстроенного брата Чентел.
— Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за этого типа. Я об… обещаю, что найду выход из этого положения. — Лицо Тедди выражало решительность.
У Чентел почти не осталось сомнений — конечно же, это Тедди стрелял в графа.
— Боже мой, Тедди, зачем ты это сделал? Я молилась, чтобы это оказался не ты! — едва не плача воскликнула она.
— Не я? — Тедди сделал недоуменное лицо.
— Как же ты мог совершить такую глупость! Как ты мог!
— Что он сделал? — спросил ничего не понимающий Чед, в то время как Тедди сидел с низко опущенной головой.
— Да, — пробормотал Тедди, когда он наконец смог говорить. — Что я сделал?
Чентел в полном отчаянии ответила Чеду:
— Этим утром он стрелял в Ричарда Сент-Джеймса, а потом подбросил ему через окно записку с предупреждением, чтобы тот не женился, если хочет жить.
— Не может быть! — Чед вопросительно посмотрел на Тедди.
— Не может быть, — повторил удивленно Тедди.
— Ты слышал меня? — Чентел раздраженно потрясла брата за плечи. — Ты стрелял в Ричарда Сент-Джеймса и потом подбросил ему в окно записку!
— Я?! — переспросил Тедди. Он многозначительно прищурился и горделиво выпрямился на стуле. — Черт возьми, как здорово! Умно, очень умно. Я обязательно так и сделаю, — сказал он, прищелкнув пальцами.
— Это вовсе не умный поступок! — закричала Чентел в изнеможении. — Он только все испортил!
— Правда? — Тедди тяжело вздохнул. — Тогда я не буду этого делать. Жалко. Мне это показалось гениальным решением.
— Тедди, — вмешался Чед, потому что Чентел уже не могла говорить: ее взгляд метал молнии, а руки сжались в кулаки. — Давай все-таки выясним — стрелял ты в Сент-Джеймса или не стрелял?
Тедди озадаченно посмотрел на Чеда; он размышлял целую минуту и потом отрицательно покачал головой:
— Нет, не стрелял, но хотел бы, — и тут он громко икнул. — Этот прохвост ском… ском… скомпрометировал мою ненаглядную сестренку. Я вот что вам скажу — он за нашим сокровищем охотится.
Чед обратился к Чентел, внимательно наблюдавшей за Тедди:
— Он определенно этого не делал. А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что же произошло, пока я еще сопротивляюсь желанию подобно Тедди припасть к бутылке.
— Должен предупредить, ты не можешь этого сделать, — с сожалением сказал Тедди. — Я выпил все. Чентел, надо еще заказать спиртное.
— Объясните мне наконец, в чем дело! — взвыл Чед в отчаянии.
— Я знаю только то, что сегодня утром кто-то стрелял в Ричарда Сент-Джеймса и потом подбросил ему записку с угрозой — если он женится на мне, то умрет. Признаюсь, я была уверена, что на подобное безрассудство способен только Тедди. Этот выстрел и предупреждение привели к тому, что Сент-Джеймс разозлился и перенес свадьбу. Я должна выйти за него замуж через четыре дня! Вы слышите — через четыре!
— Ч… что? — не поверил своим ушам Тедди.
— Да, ты не ослышался. Он сказал, что не хочет ждать, пока его подстрелят, свадьбу он отменять не собирается. Это, видите ли, его решение. Я же должна подчиняться его воле, как будто он мой господин. Этот человек совершенно невыносим!
— Нич… ничтожество, — с трудом выговорил Тедди. — Я вызову его на дуэль, вот что я сделаю!
— Нет, это я его вызову, — сказал Чед и серьезно посмотрел на Чентел.
Девушка перевела глаза с брата, смотревшего на нее по-собачьи преданно, на Чеда и встретила его холодный, решительный взгляд. Глаза ее подозрительно увлажнились при виде рвения ее защитников.
— Я очень тронута вашей заботой, но никто из вас не будет с ним драться.
— Я должен, — решительно заявил Тедди. — Я не могу допустить, чтобы ты вышла замуж за это ничтожество.
— Пожалуйста, даже не думай об этом, — умоляющим голосом произнесла Чентел.
— Не могу допустить, чтобы ты мучилась во власти этого мер… мерзавца, — продолжал Тедди, вошедший в образ галантного рыцаря. — Черт побери, я его обязательно вызову. А если я промахнусь, то Чед довершит дело.
— Нет, нет! — не на шутку испугалась Чентел. — Полгода я как-нибудь выдержу, — сказала она дрогнувшим голосом. Услышав это, защитники ее чести раскрыли рты, по всему было видно, что они обескуражены ее заявлением.
— Что ты имеешь в виду? — наконец проговорил Чед наигранно безразличным тоном. — Что значит — только на полгода?
— Бр… брак — это на всю жизнь, — добавил Тедди. — Пока смерть не раз… разлучит вас — и прочие страшные вещи.
Чентел покраснела от сознания того, что наговорила лишнего. Воцарившееся молчание означало, что от нее ждут объяснений. Ей пришлось открыть тайну близким ей людям.
— Хорошо, я вам скажу, хотя должна молчать, потому что Сент-Джеймс взял с меня слово. Он и я… мы намерены по истечении шести месяцев потребовать признания брака недействительным. — Чентел виновато посмотрела на Чеда, который застыл, как каменное изваяние. Брат и кузен были поражены признанием Чентел еще и потому, что оно показалось им абсурдным.
Наконец лицо Чеда просветлело.
— Не переживай из-за этого, Чентел. Я безумно рад, что ты не будешь с ним связана на всю жизнь.
— Брак признают недействительным через шесть месяцев? — с сомнением в голосе спросил Тедди.
Красавица леди Capa уверена, что убила лорда Равенвича, покушавшегося на ее честь. В панике она бежит прочь и… оказывается в доме провинциального графа Грэя. Боясь открыть ему правду, Capa притворяется, что потеряла память. Ей нужно убежище на какое-то время, и она уверена, что без труда сможет обвести вокруг пальца этого простака. Но граф так же умен, как и красив; Capa неожиданно для себя теряет голову… И тут на сцене появляется лорд Равенвич, жаждущий мести…
По странной прихоти судьбы юной Изабель пришлось на время стать актрисой и сыграть в жизни роль любовницы маркиза Хавершэма. Молодой повеса, не желая подчиняться воле бабки-герцогини, надумавшей его женить, решил разыграть перед ней забавный спектакль. Но фарс затянулся, отношения всех его участников окончательно запутались, и вот они уже сами не могут понять, где притворство, а где искренние и пылкие чувства.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…