Ожог от зеркала - [18]
– В смысле? – спросил чуть оклемавшийся Тарас.
– Ну, по случаю, дешево предлагают. Но задаток нужен. Займёшь пять ногтей?
– Поцелуй меня в плечо, – сказал разозлившийся школяр.
– Почему в плечо? – растерялся третьекурсник.
– Ты ведь тоже издалека подъехал, – объяснил Тарас.
Глава 6
После перерыва быстро прошла практика – к середине дня Тарас окончательно пришел в себя, а затем снова были прикладные. Тарас уселся ещё дальше, опасаясь всё ж таки заработать штрафную дробь. Каждый, кто подходил к летним экзаменам хоть с несколькими баллами штрафа, надолго запоминает это ощущение. Если, конечно, перебирается в осень. Тарас когда-то тоже так попал.
Рядом сел Никита, его цветный, и сразу стал перечитывать записи. Бакалавр, видимо, помнил об утренней спячке и, прежде чем начать лекцию, поискал взглядом Тараса.
Тарас демонстративно поправил лежащий на столе хрон да ещё и конспект приготовил, и бакалавр перевел взгляд в другой конец аудитории. Ещё хрон на такую хрень тратить. Замены его каучуковые. Тарас не любил многослойные заклятия, считая их непрактичными. В реальной ситуации отыскать все ингредиенты, как правило, не удавалось. Много ли в наших лесах каучука? Хоть парь, хоть вари. Хоть жарь. Он осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания, потер глаза. Речь бакалавра журчала мягко, постепенно убаюкивая, так что звук иногда исчезал. Внимание растекалось разогретым воском. Тарас попытался слепить какой-нибудь мыслеобраз, но получалась только цветная вата. Мягкая, тё-о-оплая... Или сладкая, как на ярмарках... Зацепиться за картинку, и не уснешь. Главное, за сон не зацепиться.
Он достал из рукава булавку и уколол себе руку. Затем ещё и ещё. Как ни расценивай качество лекции, а спать сейчас нельзя.
– Чего не пишешь? Интересно же говорит.
Тарас повернул голову и некоторое время молчал, осмысливая вопрос. Как до жирафа, успел подумать Никита, когда его цветный все же ответил:
– Да нормально все.
– Я вижу, – скорбно кивнул Никита и, облокотившись на руку, продолжил слушать лекцию. Тарас наконец сфокусировал внимание на бакалавре, но тот как раз закончил читать основной материал.
– Вопросы есть?
– Вы обещали рассказать про листочки Таро. Про проклятие Таро.
Лектор поморщился. Жестом усадил вопрошавшего и после некоторого колебания начал говорить:
– В Княжестве играют и в листы Таро. Их ещё называют карты. Обычно в вариантах тридцать два, тридцать шесть и пятьдесят четыре. Вариант девяносто шесть, где лучше видна их магическая сущность, почти не используется. Символика мастей проста: монеты, кубки, жезлы и мечи. Движение, потребление, воздействие и борьба. Человек – суть джокер, обладает свободой воли, но остается картой. Шут в драме Игры. Есть свобода тасовки и хода, но есть и рамки общих правил. – Бакалавр отхлебнул стоявшей на холодном круге воды. – Игра и гадание Таро запрещены, но запреты только стимулируют интерес холопов. Гадание загоняет человека в жёсткое словесное русло, определяющее в дальнейшем его судьбу. По сути, снижает его степень свободы. Зеркальное оформление рисунков усиливает воздействие карт. Самому игроку Таро не угрожают, однако формируют искривление поля. Игрока как бы вышибает из личностного узла вероятностей. Собственно, это очевидно – знание дает возможность маневра, а сам маневр формирует искривление. Зато управляющей, властной структуре данной территории подобное действо может сильно повредить. К сожалению, я не смогу рассказать вам нюансы, многое надо показывать на модели государства.
– Так покажите.
– Модель управляющих струн подсвечивается только в кабинете власти. Кроме того, в доказательной базе есть закрытая информация. Все подробности узнаете на пятом и шестом курсе после присяги Магистрату – если доживете, конечно, – неуклюже пошутил лектор, но на этот раз в аудитории никто не засмеялся. – Впрочем, конечный вывод прост, и его можно запомнить. Каждая колода точит общий ствол вероятностей, по ниточкам, как сонмище термитов, постепенно превращая его в труху. Для власти и общества это очень вредно. Династия, хунта, клан, директория – любая властная структура, понимающая в магии, будет против карт Таро.
– То есть карты под запретом не потому, что Князь заботится о людях, а потому, что власть не хочет упускать бразды правления?
– Власть всегда соблюдает собственные интересы, в какой бы обёртке она это ни преподносила.
Девушка села, но тут же снова подняла руку. Лектор опять кивнул.
– А я вот слышала, что имеет значение, как обозначена на картах масть.
Лектор поскучнел.
– От кого вы это слышали? – сумрачно спросил он.
Девушка, поняв, что сболтнула лишнее, смешалась.
– Да ребята на первом курсе трепались... Даже нет, кажется, абитура...
– Кто говорил, поименно?
– Да я не помню уже... – Голос отличницы стал дрожать.
– Может, стоит освежить вам память? Эта информация закрыта. Вы сейчас ставите под удар целый поток. – Сразу стало очень тихо. Щелкнув складной указкой, лектор холодно продолжил: – Я не шучу с вами, барышня.
– Это Фрол Бурый и Устин Кваша. Они в карты играли. – Девчонка смотрела в потолок. В её глазах стояли слезы. Могут и зарезать, подумал Тарас, закрывая раструб хрона. Сейчас запись начнет проверять. Но лектор решил уладить дело иначе.
Во время очередного восхождения группа скалолазов невольно попадает в параллельный мир. В этом мире Советский Союз, объединившись с фашистской Германией, выиграл Вторую мировую войну и установил господство над всеми государствами Земли. Но своего мира им мало…
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.