Ожившая головоломка - [7]

Несколько групп школьников обсуждали какие-то общие дела, а у спортплощадки собиралась кучка с явной целью ее оккупировать.

Тут я почувствовал чей-то взгляд. Знаете, наверное, как это бывает — очень неприятное ощущение. Ко мне направлялся Гислер. В паре шагов он остановился, презрительно осмотрел меня с головы до ног.

— Пойдем, новенький, — наконец процедил он, — постучим мячами!

Я тоже осмотрел его. Подумал, глядя на небо.

— Пойдем, — наконец решил я.

Он улыбнулся неприятно и зашагал на своих ходулях к площадке. Там его встретили с восторгом, а на меня покосились недоуменно — кто это такой?

Кто-то кинул ему баскетбольный мяч.

— Давай, Юрка!

— Значит, так, играем до двадцати очков. Зоны-то знаешь?

Я молча кивнул и повесил сумку со свитером на вкопанные рядом металлические брусья.

— Давай, — кинул он мне мяч, — ты начинаешь!

Бросал он при этом метров с трех с половиной, да еще и встал после этого красиво, так что времени прицелиться и положить мяч в корзину из трехочковой зоны мне хватило.

Болельщики загудели, у Гислера отвисла челюсть. Не ожидал. Вот так-то, знай наших!

А вообще-то некогда — вон он мяч подобрал. Как говорил наш тренер, нужно к ведущему мяч прилипнуть и не отпускать. И не нужно стараться отобрать мяч любой ценой — просто приклейся к нему и рано или поздно он откроется. Вот, например, как сейчас Гислер — под корзиной. Я у него мяч ненавязчиво так отберу и с доворота в корзину. Хорошо лег!

— Четыре-ноль! — неверяще произнес кто-то в толпе.

Судя по всему, Гислер перестал меня недооценивать и заиграл всерьез. Как сказал бы тренер, — высокий класс. Мне очень понравилось. Особенно хорошо ему давались обводы и только чуть хуже — отбор мяча. Правильно — вон грабли какие длиннющие отрастил! Ну, я тоже не лыком шит, а что ростом меньше — так мне и лучше, я у него на прокрутах время почти всегда выигрываю. В общем, поддался я. Слегка. На одно очко его вперед отпустил.

Отдышались мы, пыльные, потные. Ребята вокруг шумят, норовят по плечам хлопать.

Вон у Гислера рожа до сих пор изумленная — в себя прийти не может. Отдышался, заговорил.

— Ты где играть учился?

— В Волгограде, в секции своей! — часто дыша, ответил я.

— Здоров! — в его взгляде я прочитал искреннее уважение. — Давай к нам в команду, а то скоро с сорок второй играть, так это бы круто было!

— Ну, может быть, — пожал я плечами. — А кто вас тренирует?

— Леонидов, он три года в сборной Союза играл! Теперь вот у нас ведет секцию.

Мяч тем временем у нас отобрали. И правильно, крутость крутостью, а поиграть все равно хочется. Гислер подумал о чем-то, морща лоб, потом протянул руку:

— Юра.

— Антон, — пожал я ее. Прикладной урок психологии закончен, счет один-ноль в мою пользу.

Отец, кстати, меня ждал — вон стоит около машины, курит. Мы потихоньку дошли до него.

— Юра, не мое, конечно, дело… А за что тебя к директору-то? Это ведь не Лидия Васильевна.

— Да, — спокойно кивнул Гислер, — тетя Лида у нас мировая. А за что — вот к нам в команду пойдешь, расскажу. А пока счастливо, мне бежать пора!

— Пока, — машинально ответил я. Вот это здоровяк! Не ожидал от него! Один-один.

Отец посмотрел ему вслед.

— Уже приятелей завел? Быстро, однако. Молодец.

— Пап, а ты не покажешь мне, где здесь река есть, а то без воды скучно очень. У нас уже купаются, наверное.

— Только сумасшедшие вроде тебя! — улыбнулся отец и полез в машину. — Ладно, время у нас есть, поехали!

За двадцать минут мы доехали до места. Речушка была так себе — двадцатая часть Волги, но на ее песчаных откосах уже некоторые пытались загорать. Река прорезала самую окраину города, примерно полчаса ходу от дома. Вода, правда, была еще пока не просто холодная, а ледяная, но так хотелось окунуться, что мне даже удалось подбить на это и отца тоже.

Вопя как резаные, мы ринулись в воду, чтобы тут же пулей вылететь на берег. Хотелось посидеть на солнышке, вот только вытереться было нечем, и пришлось срочно двигать домой. Когда мы, торопясь, залезали в машину, зуб на зуб если и попадал, то случайно. В целом день получился неожиданно неплохим.

Глава III Дверь в стене

Больше всего этим вечером мне хотелось узнать, как удается нашему свежеприобретенному коту ускользать из запертого дома. Потратив на его поиски чуть ли не час, я убедился, что внутри его нет, а утром с нами он выходить не пожелал. Последний вариант — что он сидит где-нибудь на шкафу в бабкиной комнате. Я туда не заглядывал, потому что поленился тащить стул — кроме шкафа, в комнате ничего не было. Вообще, эта комната выглядела самой загадочной в доме, потому что единственное в ней окно целиком закрывала старая яблоня.

В сумерках здесь было жутковато и мрачно. Голые стены, оклеенные обоями в цветочек, смотрелись темно и уныло. Вот под страхом смертной казни не согласился бы, чтобы такие были в моей комнате! Свихнешься в два счета.

Я осторожно приставил к шкафу табурет и забрался на него. Табурет угрожающе заскрипел, закряхтел и даже вроде бы слегка покосился, но выдержал.

На шкафу было пусто, темно и пыльно. Валялась какая-то скомканная конфетная обертка. Больше ничего интересного здесь не было, за исключением отпечатков кошачьих лап. Они в количестве двух цепочек пересекали верхнюю крышку шкафа и исчезали в темной широкой щели за ним. Похоже, что этот дощатый гроб прикрывал какую-то нишу в стене.