Оживление - [12]

"...точно кусок грязи в чистейшую прозрачную воду, падает дикий визг, свист, грохот, вой, рев, треск, врываются нечеловеческие голоса, напоминая лошадиное ржание, раздается хрюканье медной свиньи, вопли ослов, любовное кваканье огромной лягушки, весь этот оскорбительный хаос бешеных звуков подчиняется ритму едва уловимому, и, послушав эти вопли минуту, две, начинаешь невольно воображать, что это играет оркестр безумных..."

Естественно, "в СССР музыка буржуазного джаз-банда не привилась". Да, не зря поставили товарищу Горькому памятник рядом с вокзалом. И окружение у него подходящее.

Вот кого бы мне хотелось послушать, так это Армстронга. Его низкий голос рождает во мне ощущение мудрой и грустной улыбки, ну почти как у Моисея из песни "Let My People Go".

- Он только что был в соседней комнате.

- Ну, это уже слишком, может, ты спутала его с Полем Робсоном?

- Кого, Моисея?

Вахтер остался позади, мы свернули налево и спустились в небольшой коридорчик со сводчатым потолком. На дверях висели вывески: "Администратор", "Хор", "Английский", "Мужской", "Фортепиано", "Женский". Хорошо жить студентам, все главные желания сразу исполняются!

Мне лично понравилась дверь без вывески, и я, не задумываясь, толкнул ее.

Глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Постояв несколько минут без движения, я, наконец, смог различить вокруг себя несколько согнутых в одну сторону молчаливых фигур. Прислушавшись, я уловил какой-то шепот, скороговорку, звяканье далеких колокольчиков и шелест страниц, но собрать куски слов в разумные фразы мне пока не удавалось. В темноте у меня скоро закружилась голова, я потерял равновесие и упал вперед на колени, подставив вперед руки. Оказалось, что все остальные стояли примерно в таких же позах. Ладонями я попал во что-то холодное и скользкое и поспешил сразу же вытереть руки об штаны.

Вдруг далеко впереди осветился проем двери, и лицом к нам вышел человек в высокой шапке, закрывая от ветра дрожащий огонек свечи. Все облегченно вздохнули и поползли на коленях вперед. Но человек тут же повернулся ко всем спиной и тоже упал вперед на колени. Он стал что-то говорить тоже скороговоркой, все стали повторять, а потом выстроились в цепочку и поползли к главному пошептаться о чем-то своем наедине, чтобы другие не слышали. Поговорив с ним несколько секунд, каждый протягивал руку и складывал что-то в широкую чашу, а в ответ человек в шапке рисовал в воздухе пальцами одну и ту же фигуру. После все по очереди отползали куда-то налево и исчезали в темноте. Наконец, в очереди остался один я и решил тоже подползти к человеку в шапке. Что привело тебя ко мне, сын мой?

- Честно говоря, не знаю, как это все получилось.

- Зачем же пришел ты сюда нарушать наш покой и тишину?

- Никак не могу понять, куда я попал и что будет дальше.

- Дальше опять будет борьба добра со злом, но победит все же добро. А попал ты сюда по велению свыше, и служишь проводником Жребия.

- Какой же жребий выпадет мне дальше?

- Частично это зависит от твоего согласия, но в конечном счете Жребий всегда выпадает, куда нужно и кому нужно.

- Я согласен на любой жребий, лишь бы моим близким было хорошо.

- Такие люди нам нужны. Что ж будем считать, что мы обо всем договорились. Время от времени мы будем встречаться и обсуждать детали нашей работы.

И тут я заметил поразительное сходство человека в шапке с ваганьковским графом и чиновником из министерства, которого мы встретили на улице. В этот момент граф дунул на свечу, комната погрузилась во мрак, моя спутница схватила меня за руку и потащила куда-то вправо. Я только успел заметить, что в противоположную сторону исчезали люди из очереди. Значит, у меня особое задание. Может быть, я уже продался дьяволу, или этот момент еще не наступил?

Каждому хочется кушать, да еще если дома голодная семья, пойдешь на все ради куска хлеба. Пока вроде я никого не убил, не ограбил, и то слава Богу! Конечно, убийцей и вором как-то не хочется быть. Если уж продаваться, то честно и подороже, чтоб уж уважали твой труд, и ты мог бы сам что-то решать. Вот один мой дружок устроился недавно в одну контору, так его там все по имени-отчеству называют, в гардеробе пальто подают, по праздникам - подарки всякие, все время советуются с ним по всяким важным вопросам, но уж он-то не халтурит, пашет на всю железку, и очень доволен таким соответствием его сил, способностей и зарплаты. Все честно!

Но мне-то попалось явно что-то темное. Вечно я влипаю в дурацкие истории. Кто, например, мне поверит, что Пушкина видел? Поддал хорошо, скажут, и уснул рядом с памятником. Ну ладно, а Чайковский? - И про него туда же, "все спьяну", и не докажешь им ничего.

- Докажешь, докажешь, - прошептала моя герцогиня. - Очень скоро всем все докажешь, не волнуйся, мой милый.

Все-таки приятно слышать такую уверенность от любимой женщины. Жена такого не скажет! "Какая от тебя польза, кусок идиота!"

Наконец, после долгой винтовой лестницы и запутанных переходов мы очутились на крыше дома у Никитских ворот. Над Москвой начинался рассвет. Внизу, вдоль тротуара, поехали уборочные машины. На скамейках досыпали редкие бомжи. Спортсмен легкой рысцой шуршал по гравию Суворовскиго бульвара. Прогудел первый пустой троллейбус в сторону Арбата. Небо было таким же высоким и ясным, как вчера вечером, только теперь уже над Кремлем вначале розовым, а потом красным и желтым.