Ожидайте перемен к лучшему - [6]
И в то же время – было ведь и счастье, было! Девочка росла, и каждый новый день был маленьким открытием – первая улыбка, первый зубик, первый шаг… Когда Настенька встала на ножки и робко, еще неуверенно шагнула к отцу, Игорь просиял счастливой улыбкой, подхватил дочку на руки, закружил по комнате, приплясывая и повторяя: «Ты видела? Наша дочка уже ходит! Сама!»
Время шло, закончился академический отпуск, но в институт Кира так и не вернулась. О том, чтобы отдать Настю в ясли, и речи быть не могло – девочка часто болела, простужалась от малейшего сквозняка, а больше рассчитывать было не на кого. Мама сразу сказала как отрезала: «Сама родила, сама и воспитывай! Раньше надо было думать…»
Кира чувствовала себя совершенно одинокой. Игоря она почти не видела, а с семьей отношения только накалялись. Мама, приходя с работы по вечерам, делала скорбное лицо и, всплеснув руками, повторяла: «Ну и свинарник! Не знаешь прямо, за что хвататься…» Правду сказать, без дела она никогда не сидела. То мыла полы, то варила борщ в огромной кастрюле, то стирала, то нянчилась с Настей… И никогда не забывала объяснить непутевой дочери, что она – растяпа и неумеха и все делает неправильно.
И это еще можно было бы пережить. Гораздо хуже было другое – сестра Светка стала смотреть на нее словно на врага и корить при каждом удобном случае. Конечно, она-то девушка практичная и уж точно никогда не совершила бы такую глупость – выскочить замуж за нищего студента, да еще повесить на шею ребенка! «Им, иногородним, только прописка нужна!» – презрительно фыркала она, и Кира сжималась всем телом, как от удара. Казалось, что она живет словно на вулкане, и от любого неосторожного слова или взгляда ее мир, и так слишком хрупкий, просто взорвется, разлетится на куски.
В конце концов так и вышло. После очередного скандала Игорь не выдержал и ушел, хлопнув дверью. Кира потом ревела, размазывая слезы по лицу под мамино неизменное присловье: «А я ведь тебе говорила…» В конце концов мама, правда, пожалела ее, даже погладила по голове, словно маленькую, приговаривая: «Не ты первая, не ты последняя. Все они подлецы!» Светка презрительно скривила густо накрашенные пухлые губы и умелась на свидание к очередному кавалеру. На сестру она даже не взглянула, но почему-то Кире показалось на мгновение, что на лице ее отразилось торжество, как в детстве, когда после долгих уговоров и слез мама все-таки купила ей в «Детском мире» дорогущую немецкую куклу с длинными волосами.
Только маленькая Настя притихла в своей кроватке, словно даже она поняла, что происходит нечто плохое.
Игорь пропадал где-то три дня. Кира уже смирилась с мыслью, что больше никогда его не увидит, что мама действительно была права и теперь ей всю жизнь предстоит нести на себе тяжелый крест матери-одиночки.
Он пришел рано утром, когда все только-только ушли на работу. Кира метнулась к нему навстречу как была – в ночной рубашке, заспанная, растрепанная, – хотела обнять, кинуться на шею, но муж лишь коснулся губами щеки – и отстранил ее. Он аккуратно положил на стол ключи и бросил сквозь зубы одно слово:
– Собирайся.
Кира не посмела даже спросить куда – просто покидала в чемодан свои и детские вещи, дрожащими руками одела Настю и вышла вслед за ним из когда-то родного дома – навсегда… Уже в тот момент она поняла совершенно отчетливо, что больше сюда не вернется.
Поначалу жить пришлось в общежитии – том самом, где Кира лишилась девственности на скрипучей койке. Уж как Игорю удалось выбить им «семейную» комнату – просто уму непостижимо! Удобства в конце коридора, кухня одна на весь этаж… Как вспомнишь, так вздрогнешь. Зато девчонки – бывшие сокурсницы – относились с пониманием, и даже иногда по очереди соглашались посидеть с Настей пару часов, когда они с Игорем срывались в кино. Удивительно, но девочка очень быстро научилась никому не докучать, тихо занимаясь своими игрушками в уголке, и даже болеть почему-то совсем перестала!
Постепенно Кира привыкла к этому странному «общажному» быту. Теперь она уже знала, что Игорь зарабатывает фарцовкой, перепродавая кем-то привезенные джинсы и кофточки, а в институт ходит иногда только затем, чтобы не выгнали из общежития. Знала, что все экзамены и курсовые он покупает, и даже один раз повеселил всю группу, когда, явившись на зачет, весело осведомился: «Ну что сдаем сегодня?»
А время менялось, и менялось очень быстро. Все, что казалось прежде незыблемым, почти вечным, стало рассыпаться, словно карточный домик. Уже бурлили окраины бывшей Советской империи, на улицах шумели митинги, сахар и табак продавали только по талонам, а возле магазинов выстроились длинные очереди.
Когда вчерашние спекулянты стали гордо называть себя бизнесменами, дела у Игоря сильно пошли в гору. Теперь и он именовал себя «директором совместного предприятия», хотя контора помещалась в крошечной комнате в полуподвале, штат состоял из трех человек, а главным (и единственным!) иностранным партнером был ушлый поляк Анжей, бывший однокурсник, бойко торговавший теперь на вещевом рынке в Варшаве.
Они переехали в съемную квартиру, и Кира просто не помнила себя от счастья. Тесная однушка на окраине в старом доме без лифта и мусоропровода стала их первым настоящим домом. Кира старательно наводила уют, купила пестрые занавески, покрывала и коврики, пытаясь хоть немного скрасить убожество окружающего быта, стряпала обеды, встречала мужа по вечерам… Соседка Наталья Аркадьевна – интеллигентнейшая дама с университетским дипломом – охотно соглашалась посидеть с Настей за совсем небольшие деньги. В те годы пенсия лишь слегка отделяла человека от голодной смерти, и женщина, много лет проработавшая искусствоведом в музее, была счастлива хотя бы такой возможности заработать немного.
Каждый день мы общаемся: высказываем ли свою точку зрения на производственных совещаниях, пишем ли деловые письма, рассказываем ли сплетни соседям, участвуем ли в семейных дискуссиях на тему, какую мебель купить или куда поехать отдыхать Да, мы это делаем. Но умеем ли мы делать это в совершенстве, мастерски, да к тому же получать от этого удовольствие? Слушают ли нас, затаив дыхание, или, скучая, проходят мимо? Прислушиваются ли люди к нашему мнению или оставляют его без внимания?Умение говорить красиво и убедительно - один из самых ценных навыков современного человека.
Максим Сабуров, молодой писатель, любимый читателями за лихо закрученные сюжеты и издательством за бесперебойность, с которой он поставляет свою продукцию, закончил новый роман. Но очередная рукопись преподнесла Максиму «сюрприз». Некие темные, но могущественные силы, похоже, готовы были сделать все, чтобы роман скромного писателя не был напечатан. Редактор издательства зверски убит. Под угрозой жизнь невесты Максима. Чего проще — поддаться на шантаж, уклониться от схватки, сохранить покой близких и продолжать наслаждаться простыми радостями жизни, успехами литературной карьеры? Никто не узнает об отступничестве, о слабости Максима…Хватит ли Максиму Сабурову, не герою романа, а обычному молодому человеку, «добросовестному литературному ремесленнику», мужества принять не простое решение?* * *Максим Сабуров знал свое место в литературе: крепкий середнячок, любимый читателями за непритязательные, но бойко написанные книжки в популярном жанре.И новое сочинение Сабурова не предвещало ни читателям, ни его скромному автору никаких неожиданностей.
Любовь не дается легко, за нее всегда нужно бороться, даже если она сама плывет в руки. Маленький камушек, и ее течение может измениться. Стася страдает, Павел тоже. Но что будет, если соединить два разбитых сердца? И встретились два одиночества и окунулись в бурный роман, но будет ли у этого романа продолжение? Или все закончится с первыми лучами восходящего солнца?
У них была любовь, а он все разрушил, два предложения и все полетело к чертям. Он уехал, а она осталась. Прошло пять лет, он вернулся ведь так и смог ее разлюбить. Она все это время жила только одним любими человечком, и не думала, что судьба подарит ей такую встречу. Тяжело ли простить? Да. Тяжело ли любить? Наверно. Она думала, что чувства забудутся, но вот он рядом, и колени дрожат, как раньше. От него пахнет тем же одеколоном, что и пять лет назад, ей безумно хочется ощутить сладкий поцелуй на своих губах.
Среди разного хлама, хранящегося на антресолях, Максим Сабуров обнаружил сверток, в котором оказалась старая фотография и дневник, пожелтевший от времени. Профессиональный писатель, он и подумать не мог, что история его собственной семьи причудливей любого вымысла. Он начал читать и не смог оторваться от драматических, мистических, счастливых и трагических событий — живого рассказа о жизни и любви своего деда, о котором ничего не знал. Старая тетрадь, строки, исписанные рукой Саши Сабурова, странным образом перекликались с его собственным жизненным опытом.
Под глянцевыми фасадами пряничного городка Старая Пустошь притаилось Зло, тем более страшное и опасное, что оно обладало немалой притягательностью и странным, гибельным очарованием. Даша поняла, что надо спасать родных, надо бежать из этого места. Только Пустошь еще никого и никогда добровольно не освобождала из своей паутины…
Расхожая фраза: «Словом можно ранить или убить». Врач скорой помощи Виктор Носов, как и любой медик, знал ее истинность. Но не мог допустить иного толкования, чем прямое словесное воздействие на психику. А какую энергетику несет необдуманное слово? Или сказанное в гневе?.. Любовь Виктора Носова и Вилены, яркие искорки счастливых эпизодов жизни вспыхнули и сгорели в незримой страшной битве родных людей. За что? Да ни за что! И любят и ненавидят – слепо. Жить злом и совершать зло легко, но однажды придет воздаяние.
Ярослава Полевого, специалиста по энергетическим аномалиям, пригласили в крупную компанию исследовать окружавший ее защитный слой. Ярослав обнаружил огромную черную дыру, через которую высасывался свет и добро из судеб людей, работавших в компании. В то же время ему в руки попал древний артефакт, и Ярослав понимает, что должен овладеть его энергией, которая станет спасением от многих бед.
Отчего женщина может стать ведьмой? От чего угодно! От счастливой любви, от несчастной любви, от нереализованности… Причин много. А еще может родиться ведьмой, и мир магии будет с каждым днем втягивать ее все сильнее, неотвратимо разлучая с миром реальным. И вот взмахнули антрацитовые крылья ворона, и новая жизнь лежит перед тобой, желанная и неизведанная.