Ожидания Бена Уикса - [73]

Он распахнул дверь заднего входа в Хоули. Свет перед лестницей почему-то не горел, и Бен подумал, что надо сообщить об этом мистеру Деннету.

Дверь за ним закрылась, и тут же справа ему в ребра метнулась неясная тень, швырнув его об стену. Бен выронил сумки и через мгновение оказался спиной на полу. Рядом возникли трое: двое, справа и слева, прижали коленями к полу его руки, а третий – ноги. Бен испугался, что ему вновь сломают едва зажившую голень, однако обе ноги сейчас болели одинаково. Тень, державшая его правую руку, расстегнула Бену куртку, и тут же в грудь ему больно вонзились костяшки кулака. Он судорожно сжался на запорошенном песком с улицы полу, потом со всех сил подтянул руки и ноги, отчего парень справа чуточку с него соскользнул и Бену удалось на какое-то время высвободить свою правую руку и двинуть тому, кто держал левую руку. Тут же ударившую руку ему прижали сразу двумя голенями, и теперь, как бы Бен ни извивался, он оставался на полу, точно пришпиленный. А в ухе зазвучал приглушенный зловещий голос:

– И так будет каждый день, пока ты не займешься борьбой. – Вновь костяшки кулака ударили ему в грудину, с каждым слогом вонзаясь все больнее. – Каж-дый день.

Наконец эти трое поднялись, отступили от Бена, один ударил кулаком в дверь, и они вышли в холодный вечерний сумрак.

Бен повернулся на бок и еще какое-то время лежал на полу, тяжело втягивая в себя воздух и разминая руки. В конце концов он смог встать на ноги. Поднявшись по лестнице, Бен вошел в темную безлюдную комнату под номером двадцать четыре и скинул на пол дорожные сумки.

Когда приехал Ахмед, он крепко пожал Бену руку, сообщив, что родители ничего не высказали против его короткой стрижки, когда он объяснил, что так стрижется вся футбольная команда.

* * *

Три дня спустя Бен поймал Марксона на выходе из столовой. Вместе они вышли в освежающие сумерки.

– Что-нибудь еще известно насчет ситуации с оплатой? – спросил его Бен.

– Ничего особо нового. Насколько я понимаю, если до первого января в бухгалтерию не придет чек, то тебя с нового года переведут на систему финансовой помощи.

Не сговариваясь, они свернули от столовой в сторону библиотеки. Улучив момент, Бен сказал Марксону, что он, пожалуй, все же уйдет из команды по сквошу.

– Ладно, – ответил тот, не так удивленный этим сообщением, как ожидал Бен. – А что так?

– Ну, просто с чего вдруг Ахмеду понадобилось играть в сквош?

– Ахмеду?

– Ну да. Он же мог выбрать любой другой вид спорта. Но ведь ему прямо необходимо все время находиться со мной.

– Может, он просто не может заниматься каким-то другим спортом?

– Что значит «не может»?

– Понимаешь, для тебя или, быть может, для всех нас сквош – это забава, интересное времяпрепровождение. Мы в него играем, потому что нам не довелось попасть в хоккейную команду, – стал объяснять Марксон. – Однако для многих людей в мире хорошо играть в сквош – это шанс выбраться из неблагополучного окружения. Мой сосед по общаге в колледже, к примеру, был из Ченнаи, это в Индии. Так вот, играл он совсем не так, как другие ребята в команде. Это все равно как баскетбол в Лос-Анджелесе – и баскетбол в Балтиморе. Если ты поедешь в Мексику, или в Египет, или в Индию, или в Пакистан – ты даже не представляешь, какой там в сквоше уровень соперничества. Точно игра на выживание! Играя в сквош, там можно выйти в люди.

– Охотно верю. Вот только непохоже, что Ахмеду требуется вытаскивать себя из нищеты.

– Верно. Но в тех краях это еще и способ для недавно преуспевших людей продвинуться к более высокому положению в обществе. И если ты из какой-нибудь пакистанской семьи, которая разбогатела, скажем, производя и продавая кирпичи, то как тебе добиться респектабельности? Как оказаться среди тех, из кого формируется так называемое общество? Британского типа общество? Как снискать авторитет? Ты упорно тренируешься – и ты добиваешься успеха в этом обществе. Это, может, не самый лучший путь, и от него сильно разит империалистическим духом, но именно так все и устроено.

– Просто мне требуется хоть какая от него дистанция.

– В самом деле? Непохоже, что это единственная и веская причина. Чем еще тебе зимой-то заниматься?

Однако Бен уже согласился пойти на борьбу. Накануне он явился на борцовскую тренировку в футболке и шортах для сквоша – и сразу получил суровый урок на жестких матах.

– Я решил заняться борьбой.

– Борьбой? Ничего себе!

На мгновение Бену показалось весьма странным, что взрослый человек ведет столь серьезную беседу с четырнадцатилетним подростком о том, каким видом спорта тот намерен заниматься зимой.

Они поднялись на пешеходный мостик через извилистый канал, соединяющий Шлюзовый пруд с Библиотечным, и звуки их шагов как будто разносились над водой и возвращались обратно.

– А почему именно борьбой?

Накануне, за несколько секунд до окончания первой борцовской тренировки, Бен приземлился плашмя на спину и растерялся оттого, что оказался не в состоянии сделать вдох. Он все пытался вдохнуть, но воздух в легкие не шел. Бен видел лучики света, что окружали каждую лампу, приделанную к потолку спортзала, и лениво вращающиеся в этом свете вентиляторы. Он был полностью во власти того, что с ним сейчас происходило, – во власти этого внезапного удушья с ничем не перекрытыми ртом и носом, причем настолько, что ни прошлое, ни будущее его уже не волновали. Все его школьные страхи, все семейные тревоги, вообще все, что было связано с деньгами, – все отступило перед этим единственным усилием заставить свою диафрагму перестать судорожно сжиматься и набрать наконец воздух. После чего Бен испытал неописуемую радость оттого, что снова смог дышать.