Ожидание заката - [61]

Антон кивнул.

– А тебе оно надо? – проникновенно спросил я.

Пацан ненадолго задумался.

– Наверное…

– Работу, жену, детей… машину… – Я подумал о «Истаре» и настроение испортилось.

– Ну, глобальные перемены будут лишь на пользу! – назидательно сказал Антон. – А за свой автомобиль не бойся – с ним все будет в порядке!

– Это каким же, интересно, образом? – подозрительно спросил я и потянулся за стаканом.

– Да каким угодно! От стоянки до отправки домой! – Антон хмыкнул. – Это не проблема, поверь!

– Это для тебя не проблема! – я задумался. Конечно, перспективы Антон рисовал весьма туманные, но приключение, пережитое нами, начинало мне нравиться. Конечно, сидя за столом, с полным животом жареного на углях мяса рассуждается не в пример легче, нежели во время прыжков по подземельям, в штанах, полных сероводорода, но все же это какое-никакое, но Событие!

Жизнь, как известно, измеряется не годами, а событиями, и естественно, что двадцатилетний пацан лет в динамичной обстановке смены декораций прожил не в пример больше, нежели восьмидесятилетний старец, всю жизнь проведший в своей квартире!

Тем не менее, предложение жутковатое. И соблазнительное.

Заманчивое, как говаривал один сотрудник, когда Света-большая предложила ему место своего заместителя, но для этого он должен был полгода поработать в удвоенном темпе, без выходных и премий, в доказательство своей преданности фирме.

И тут шестым чувством и пятой точкой я почувствовал, что в моей судьбе наступает переломный момент.

Антон, попивая свой искусственный натуральный яблочный сок, с деланным равнодушием попеременно поглядывал то на меня, то внутрь стакана. Пил удивительно долго, и при этом содержимое его стакана не убывало.

Волнуется, значит. Неужели ему так важно, чтобы я с ним поехал? Может, он собирается принести меня в жертву где-нибудь в Праге, в какой-нибудь Костнице? Или же, что более вероятно, я ему нужен как собеседник и, главное, телохранитель?

Правда, спустя несколько дней, воспоминания о последнем вызывали у меня истерический смех.

Ну ладно, обо всем по порядку.

– Ну не знаю, – наконец резюмировал я. – Вроде бы и да, но как бы и нет…

– Нужен дополнительный стимул? – предположил Антон.

– Не помешает. Только не из серии «мозгопрочистки»!

– Будет тебе стимул. Чего ты хочешь? Миллиард?

– Э-э, нет, пожалуй… Не знаю… А где ты шокер взял?

– Какой шокер? – очень натурально удивился Антон.

– Тот, тот! Которым ты Димитрия отправил на орбиту! Или не отправил?

– Отправил! – сказал Антон и потрогал себя за лоб. И вдруг уставился на меня. Потом на свою руку.

– О черт! – душераздирающим шепотом произнес он и взялся за голову, с ужасом глядя на меня.

– Не отправил, значит, – проницательно заметил я. – Так что у нас там насчет шокера?

…Через полчаса, тщетно пытаясь пригладить стоявшие дыбом волосы, я с мальчишкой покинул кафе.

* * *

В конце переулка его ждали.

В арке, соединяющей переулок и старый парк, стояли двое, лет по тридцать пять. Один здоровый, ростом с самого Мишу, и одетый так же – в кроссовки, джинсы и черную кожанку. Второй обычного роста, в спортивных штанах и футболке. Фигуры мужчин были нарочито расслабленными. Миша почувствовал опасность. Он оглянулся назад. Метрах в двухстах за ним шло еще двое. Миша сунул руку в карман куртки и нащупал часы.

Окна домов, выходящих в переулок, располагались таким образом, что жителям квартир не было видно, что происходит в арке. Единственный способ, пожалуй, это выйти на балкон. Иными словами, свидетелями и не пахло.

Миша подошел поближе. За несколько шагов до арки, тот, что пониже ростом, вышел ему на встречу, с озабоченным лицом что-то говоря по телефону, и перекладывая на ходу трубку в левую руку. Обходя Мишу справа, он неожиданно выбросил руку, целясь ему в скулу. В кулаке у него было что-то зажато, но что именно, Миша не успел разглядеть.

Миша был готов, и поэтому нападавшему не удалось застать его врасплох. Схватив нападавшего за предплечье левой рукой, Миша выдернул из кармана руку с зажатыми, словно кастет, часами и молниеносно ударил мужчину в лицо. Раздался хруст, брызнула кровь, и нападавший молча упал на мостовую.

Миша резко рванул вперед, и в два прыжка очутился перед вторым, в похожей одежде. Тот резко взмахнул рукой, и резко свистнула, раскрываясь, складная дубинка.

«Убивать не хотят», мелькнуло в голове у Миши. «Сначала допросят». Вполне вероятно, допрашивать собирались с применением препаратов, которые Кирилл Александрович вряд ли бы выдержал по причине возраста. Миша обдумывал эту мысль, а тренированное тело работало само. Подшаг, и у нападавшего сокращается расстояние для замаха. Скорость меньше, следовательно, удар слабее. Правая рука вверх, и на «Ролекс», точно на щит, опускается дубинка. Боль в руке. С звонким чавканьем что-то ломается. Металлический стержень соскальзывает, и нападавший на долю секунды успевает удивиться. Мише этого достаточно. Левой рукой он бьет здоровяка в подбородок. Может, здоровяк и хорошо держит удары, но против Мишиной «коронки» ему не устоять. Голова амбала качается назад, тело начинает валиться, но ноги еще твердо стоят на земле.