Ожерелья Джехангира - [32]
У сибирских тайменей не только есть «зубоврачебные поликлиники», у них есть и «дома отдыха», и «санатории».
Весной, после изнурительного пути через водопады и пороги, они любят полежать в тихих ямах. Отметав икру, тоже отдыхают некоторое время.
В студеные осенние дни, когда иней уже начинает серебрить бороды геологов, таймени охотно посещают «солнечные санатории», то есть мелкие плесы, где вода прогревается легче, чем в глубинах. Выставив наружу крутобокие холки, дремлют, нежатся себе под ласковыми лучами, точно разомлевшие поросята. Один геолог рассказал, как однажды, бесшумно плывя на резиновой лодке, он нечаянно попал в скопище греющихся тайменей. Они чуть не утопили его, чуть с перепугу не опрокинули лодку!
А в жаркие дни, когда долго не бывает дождей, когда вода - становится теплой, таймени «бегут» под струи ключевых речек принимать ледяные ванны; или забираются под водопады, чтобы побаловаться душем; или вдруг все, как один, покидают реки и прячутся в глубинах межгорных озер — в «санаториях спокойствия».
Вся жизнь у них в движении. Весной их влекут в далекий путь брачные игры да щедрые таежные дары, осенью гонит шуга. На Амуре, например, таймени подымаются в горные речки в апреле, а назад скатываются в октябре, вслед за мелкой рыбешкой, убегающей от морозов. В таких крупных полярных реках, как Котуй, Котуйкан, Воеволихан, их заставляет покидать глубокие «зимовальные» ямы повышающаяся соленость воды.
Нашим ихтиологам еще предстоит немало потрудиться, чтобы составить научные карты всех путей-дорожек, по которым мигрируют вечные кочевники Сибири. Пока еще не поздно. Пока еще есть плавники для серебряных меток.
Случаются в Сибири необъяснимые, полные очарования зори, когда все вокруг поет: травы, деревья, камни. Поет от мягких золотых лучей солнца, от голубых переливов тумана, от расплывчатых синих теней. И тогда мрачные таймени, над которыми довлеют лишь одни хищные инстинкты, начинают плясать, плясать словно опьяненные безмолвной таинственной красотой. Высокими ровными свечами взвиваются они над рекой, сгибаются крутыми дугами и гулко шлепаются хвостами на воду. Или ловко, как юноши, прыгающие с вышки, переворачиваются в воздухе, выпрямляются и тихо, без единого всплеска уходят в глубину. Или принимаются шаловливо скакать за комарами-толкунками, как детишки за бабочками. Однажды я встретил спящего тайменя. Он ничем не отличался от своих соседей — и жабрами шевелил, и глазами смотрел, но ничего-ничего не замечал. Перед его мордой проплывали хариусы, проплывали блесны, а он только пучил свои невидящие очи. Мне надоело такое безразличие, я влез в воду и ткнул сонулю в бок спиннингом. О как он взвился!
Иногда таймени ведут себя, словно заговорщики.
Геологи, работавшие на Лене, видели, как шайка краснохвостых разбойников вдруг разделилась. Одни залегли поперек протоки, перегородив ее нацело, другие обогнули остров, настигли большой косяк белых сигов и погнали их к засаде. Они окружили сигов и начали с ними расправляться, точно волки с баранами.
На притоке Оленька радист Прокофьев был свидетелем того, как группа тайменей заперла сигов в мелком заливе, да так хитро, слаженно прижала их к берегу, что сиги в панике выбросились на сушу. Раскрыв пасти, хищники не спеша стали подбирать трепещущую рыбу.
Таймени особенно похожи на заговорщиков, когда видят, что их окружили сетями. Поняв, что не выбраться из плена иным способом, они отступают и с разбегу все вместе кидаются вперед, лбами пробиваясь к свободе. Они перепрыгивают через сети, а запутавшись, рвут и треплют клыками нитки, чтоб проделать дыры. Был случай, когда запертый бреднем таймень вдруг бросился на рыбака, сбил его с ног и удрал.
Сибирские великаны, говорят, совершенно не боятся ныряльщиков. Они отплывают и смотрят на человека с любопытством, а некоторые даже кружатся поблизости. Я не встретил ни одного подводного охотника, который, побывав у тайменей в гостях, захотел бы нырнуть к ним снова. Видимо, кривые клыки и широкие пасти не очень-то внушают доверие.
Геолог Махов, так же как и знаменитый Сабанеев, настолько высокого мнения об умственных способностях тайменей, что даже попытался приручить одного. Он поймал сетью «поросенка» килограммов на двадцать шесть и вырыл ему в русле горного ручья глубокую яму. Пустил туда штук семь хариусов, однако гордый невольник не захотел их есть. Боясь, как бы таймень не подох с голоду, Махов стал кормить его насильно, то есть раскрывал ему пасть и совал рыбу. Таймень заглатывал охотно.
Днем воспитанник лежал в яме спокойно, а ночью подымал такую возню, такое громыханье галькой, пытаясь прорваться через плотину к реке, что в палатке никто не мог заснуть. В конце концов по общему решению эту шумливую «скотинку» пришлось заколоть. Ради любопытства Махов располосовал ему желудок, напоминающий простой длинный мешок, и установил, что таймень полностью переваривает хариуса за три дня. Желудочный сок у тайменей действует очень сильно. Ведь они не терзают и не пережевывают свою добычу, а глотают целиком. В этом отношении им могут позавидовать даже удавы, которые призывают на помощь тепло, а именно — специально ложатся на солнечный припек. Таймени же прекрасно обходятся в холодной воде.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.