Ожерелье странника. Голубая портьера. Дни моей жизни. Последняя бурская война - [21]

— Будьте в добром настроении, так как, кто бы ни остался в живых, но вы вернетесь!

— Я готов отдать даже самую малую надежду вернуться самому за то, чтобы другие там не остались, — ответил я. — О, если бы люди послушали меня и согласились на мир!

— Слишком поздно сейчас говорить об этом, — промолвила Фрейдиса, и мы расстались.

Наш план был таков: подплыть к Лесё при свете луны, а перед рассветом, когда она зайдет, подкрасться к берегам острова, с первыми лучами рассвета вытащить наши ладьи на песчаный берег и сразу атаковать знакомый нам замок Атальбранда, который мы рассчитывали достичь еще до того, как проснутся люди, обитавшие в нем. Это был смелый, хотя и опасный план. Все же мы верили, что его смелость может принести нам победу. Следует учитывать, что наши суда не были в полной готовности, из-за чего повторить атаку мы могли не раньше чем через месяц.

Без сомнения, при необыкновенном везении все могло сложиться и удачно для нас, но случилось иначе. Атальбранд, хитрый и опытный вояка, с юных лет видевший многие войны на земле и на море, имел свой план нашего разгрома, согласно которому он и его люди должны были плыть к Флётстранду, сжечь ладьи Торвальда, стоявшие, как было известно Атальбранду, возле берега, которые он надеялся застать беззащитными, в худшем случае — под охраной нескольких человек. После этого Атальбранд собирался вернуться в Лесё, прежде чем на него успели бы напасть. По какой-то случайности он для своего предприятия выбрал ту же ночь, что и мы. И едва успела спуститься луна, как наши дозорные заметили четыре чужих ладьи, которые, судя по щитам, свисавшим через их фальшборты, были не чем иным, как боевыми ладьями, направлявшимися в нашу сторону по спокойной глади моря.

— Атальбранд вышел нам навстречу! — закричал кто-то, и спустя несколько минут все воины уже держали в руках свое оружие. Времени для рассуждения не было, так как в ночных сумерках суда приблизились вплотную, прежде чем мы заметили друг друга, почти нос к носу. Ладья Атальбранда вместе с еще одной окружили судно моего отца, в то время как другие ладьи вышли против наших с Рагнаром бок о бок. Моряки обеих сторон находились внутри судов, так что о возможности битвы еще никто не мог помышлять. Одни из них бросились к веслам, чтобы повернуть ладьи, другие — к абордажным крючьям, остальные воины стали стрелять из луков. И прежде чем кто-либо успел досчитать до двухсот, начав с момента появления судов в виду друг друга, тишину расколол дружный боевой клич «Вальгалла! Победа или Вальгалла!»

Битва началась.

Это было яростное сражение, которое из-за опустившейся темноты стало еще беспощаднее. Боровшиеся на каждом корабле не обращали внимания на остальные, так как ладьи, едва столкнувшись, отдалялись одна от другой, дрейфуя, и каждая из сражающихся сторон старалась поскорее разбить противостоящих врагов. Судно моего отца пострадало больше других, так как противник напал на него с обоих бортов. Торвальд взял на абордаж одну ладью и полностью очистил ее от напавших, но потерял много своих людей. Затем команда другой ладьи ворвалась на его судно, едва он успел туда вернуться. В завершение этой схватки все наши люди на его корабле были убиты, но только после яростного боя, когда противник потерял большинство своих людей. Так что мой отец и его воины погибли смертью храбрецов.

Между ладьями Рагнара и самого Атальбранда битва шла на равных. Рагнар взял его судно на абордаж, но был отбит. Затем на абордаж устремился Атальбранд — и был отброшен назад. Тогда Рагнар с оставшимися людьми ринулся на приступ во второй раз. На нешироком шкафуте[6] ладьи разгорелась ожесточенная схватка, и тут наконец Атальбранд и Рагнар встретились лицом к лицу.

Они яростно стали сражаться мечами, пока Рагнар страшным ударом не разрубил пополам шлем Атальбранда вместе с его головой. Он еще валился навзничь, когда какой-то воин, который мог оказаться врагом или другом в равной степени, так как луна зашла и тьма стала непроницаемой, вонзил копье в спину Рагнара, и его, умирающего, унесли на свое судно те из экипажа, кто еще остался в живых.

После этого схватка прекратилась, так как почти все люди Атальбранда были либо убиты, либо смертельно ранены.

А тем временем справа от них я сражался с ладьей, находившейся под командой Стейнара. Так уж было предначертано нам — сразиться друг с другом. Наша схватка была отчаянной. Стейнар и его воины забрались на нос моей ладьи, но я со своими людьми атаковал их с обоих бортов и сбросил с судна. В разгар схватки я дрался как сумасшедший, что происходило со мной обычно, когда я выходил из себя. Я убил троих людей из Лесё мечом Странника. Как сейчас, вижу их, падающих один за другим. В сопровождении семерых своих людей я прорвался на приподнятый нос ладьи Стейнара, и как раз в этот момент абордажные крючья разошлись, и мы остались там одни, защищаясь изо всех сил. Мои товарищи на нашей ладье взялись за весла и опять приблизились к борту неприятеля, но сцепиться снова не смогли, так как железные крючья были уже утеряны. Однако, повинуясь приказу, отданному мной с носа вражеского судна, они начали швырять балластные камни из своего корабля внутрь корпуса вражеского, проломив таким образом его днище. В конце концов судно противника наполнилось водой и затонуло.