Ожерелье из звезд - [50]

От резкого движения закрывавшее ей лицо одеяло откинулось, и теперь она увидела, что лорд Юстес, избавившись от нее, бросился на герцога с кулаками. Нападение сводного брата застало герцога врасплох, и он резко отдернул назад голову, чтобы избежать удара. От этого движения с его головы слетела шляпа. Лорду Юстесу все-таки удалось ударить герцога, и он пошатнулся, но уже в следующую секунду начал отвечать ударом на удар.

Беттина поняла, что драка идет жестокая: видимо, ненависть, которую годами копил лорд Юстес, нашла выражение в той ярости, с которой он наносил теперь удары. Однако герцог был выше и сильнее своего противника и — как предстояло потом узнать Беттине — был опытным боксером-любителем. Драка оказалась достаточно короткой: несколько молниеносных движений, глухие звуки ударов — и в следующее мгновение все уже было кончено.

Герцог нанес лорду Юстесу настолько мощный апперкот, что тот буквально подлетел в воздух — и только потом рухнул без чувств на снег. Однако герцог даже не стал смотреть в его сторону, а мгновенно обернулся к Беттине.

Он не стал развязывать платка, который закрывал ей рот, а подхватил на руки и, крепко прижимая к себе, понес ее обратно через сад, а оттуда поднялся по каменной лестнице на балкон и через стеклянные двери вошел в ее спальню.

Герцог приблизился к камину и опустил девушку на пол — полагая, видимо, что она сможет стоять на ногах. Но когда Беттина зашаталась и привалилась к нему, он понял, что она не может двигаться. Прижимая ее к себе одной рукой, другой он развязал узел платка, не дававшего ей говорить.

Беттина дрожала — и от пережитого страха, и от холода. Уткнувшись лицом ему в плечо, она разрыдалась.

— Ничего, ничего, — начал успокаивать ее герцог, — все в порядке. Вы в безопасности.

Одеяло скользнуло на пол, и он увидел путы, стягивавшие ее руки. Поспешно развязав ее, он снова поднял Беттину, чтобы отнести в постель, но она изо всех сил уцепилась за него и с трудом проговорила сквозь рыдания:

— Н-нет! Я н-не смогу здесь… спать! Он… в-вернется. Он меня… увезет!

Герцог не стал с ней спорить. Неся ее на руках, одетую в одну только ночную сорочку, он открыл дверь и пошел по длинному коридору. Почти все огни были потушены, но кое-где свет еще оставался, так что он двигался не в полной темноте. Он шагал довольно долго. Беттина тихо плакала, уткнувшись ему в плечо.

Когда он наконец открыл дверь какой-то комнаты, Беттина поняла, что они оказались в противоположном конце замка.

— Здесь вам ничто не угрожает, — произнес герцог. Это были его первые слова, обращенные к Беттине. — Вы в соседней со мной комнате, Беттина, и я обещаю, что никто больше не сможет причинить вам вреда.

Он уложил ее на кровать и развязал ей щиколотки.

Потом герцог укрыл ее одеялом и, выпрямившись, остался стоять у кровати — сильный и надежный. Беттина видела его силуэт на фоне пламени камина, но слезы слепили ей глаза, и она не смогла разглядеть выражения его лица. Она умоляюще протянула к нему руки.

— Не оставляйте меня… пожалуйста! — взмолилась она. — Не уходите… прошу вас!

— Я хотел бы поговорить с вами, Беттина, если вы в состоянии это сделать, — отозвался он. — Вы должны рассказать мне, что произошло. Но если я не закрою двери, вы разрешите мне выйти в соседнюю комнату и привести себя в порядок?

С этими словами он немного повернулся, и Беттина заметила, что воротник у него разорван, а на щеке — настоящая рана, из которой сочится кровь.

— Вы в крови! — встревоженно воскликнула она. — Лорд Юстес вас ранил!

Герцог прижал пальцы к щеке.

— По-моему, он просто рассек мне щеку своим кольцом с печаткой, — сказал он. — Это не страшно.

Он улыбнулся Беттине, а потом вышел — но не через ту дверь, в которую внес ее из коридора. Беттина догадалась, что эта дверь ведет в его спальню. Герцог оставил ее широко открытой, и она услышала, что он с кем-то переговаривается: видимо, это был камердинер, который не ложился, дожидаясь его возвращения.

«Я… рядом с ним. Он совсем близко, и лорд Юстес не сможет… причинить мне… никакого зла», — говорила себе Беттина, но сердце ее продолжало отчаянно колотиться, и она никакие могла поверить в то, что сегодняшний кошмар уже закончился.

У нее очень замерзли ноги и руки, но в комнате было тепло, и постепенно она начала отогреваться. В свете пламени Беттина смогла разглядеть, что оказалась в очень большой и красивой комнате с огромной кроватью с пологом, на которой она лежала. И полог, и шторы на трех высоких окнах были из синего узорчатого атласа. Но, по правде говоря, Беттине не слишком хотелось смотреть на обстановку — даже самую прекрасную. Взгляд ее почти сразу же устремился в сторону открытой двери, откуда к ней должен был вернуться герцог.

Как ему удалось вовремя оказаться на пути лорда Юстеса? Неужели ее мольбы о спасении долетели до него?

Ей показалось, что она ждала очень долго — но на самом деле прошло всего несколько минут, когда герцог снова вернулся в ее комнату и закрыл за собой дверь.

Он нагнулся, чтобы подложить в камин еще несколько поленьев, и когда пламя взметнулось вверх, залив всю комнату золотистым светом, она увидела, что он переоделся в бархатную куртку, такую же, как та, которую он иногда надевал на яхте. На шее у него был завязан белый шелковый шарф. Кровь со щеки он успел смыть.