Озеро слёз - [20]

Солден закрыл глаза. Он не шевелился. Чудовище стояло перед ними, словно огромная уродливая статуя. Тина и слизь высыхали, оставляя на его коже грязные дорожки.

Лиф почувствовал, как кто-то легонько прикоснулся к его ноге. Манус толкал его носком башмака и пытался что-то сказать взглядом.

«Сейчас вы можете убежать. Это ваш шанс. Перелезьте через скалу и пройдите по расщелине, пока я его отвлекаю».

Лиф колебался. Жасмин нетерпеливо мотнула головой и нахмурилась.

«Да иди же! — говорил ее взгляд. — У тебя Пояс. Хотя бы ты должен спастись, иначе Тилоара погибла».

Но было уже поздно. Солден открыл глаза и посмотрел на Лифа.

— Зачем вы пришли в это запретное место? — прорычал он.

Лиф облизал губы. Что ответить?

— Не пытайся обмануть меня, — сказал Солден. — Если ты солжешь, я это сразу пойму и съем тебя.

Музыка стихла, как будто у Мануса вдруг перехватило дыхание.

— Играй! — проревел Солден, не отрывая глаз от Лифа. Ралад повиновался.

Лиф принял решение.

— Мы пришли, чтобы найти один камень, который нам очень нужен, — четко произнес он. — Его бросили в это озеро более шестнадцати лет тому назад.

— Я ничего не знаю о времени, — прошипело чудовище. — Но камень, о котором ты говоришь… Мне сказали, что когда-нибудь его будут искать.

У Лифа перехватило дыхание, но он заставил себя продолжить:

— Ты знаешь, где он?

— Камень у меня, — ответил Солден. — Только он утешает и радует меня в этом мрачном, тоскливом месте, в моем бесконечном одиночестве… Неужели вы думаете, что я отдам его, ничего не потребовав взамен?

— Назови свою цену! — сказал Барда. — Если это в наших силах, мы заплатим. Мы найдем для тебя все, что…

Морда чудовища сморщилась — Солден улыбнулся.

— Не надо ничего искать, — спокойно произнес он. — Я отдам вам камень в обмен на одного из вас.

Он повернул громадную голову и посмотрел на Мануса.

15. КОЛДУНЬЯ

Лифа прошиб холодный пот. Он сглотнул.

— Мы не можем… — начал он.

— Отдайте мне коротышку, — прошипел Солден. — Мне нравится его музыка. Я посажу его на скалу посреди озера, с которой струится вода. Он будет играть мне вечно. До конца своих дней он будет врачевать мою боль, мое одиночество.

Лиф услышал, как Жасмин тихо вскрикнула. Он обернулся и увидел, что Манус встал и направляется к чудовищу.

— Нет, Манус! — закричал Барда, схватив его за руку.

Ралад был смертельно бледен, но высоко держал голову. Он решительно отстранил Барду.

— Видите, он сам идет ко мне, — сказал Солден. — Отпустите его.

— Ни за что! — крикнула Жасмин, вцепившись в Мануса. — Он хочет пожертвовать собой ради нас, но мы ему не позволим!

— Отдайте его мне, или я убью вас! — яростно зарычал Солден. Шипы у него на спине угрожающе вздыбились. — Я разорву вас на части, а твари, живущие в грязи, сожрут вашу плоть, оставив голые кости.

Лиф почувствовал, как его захлестывает горячая волна злобы. Он бросился вперед и заслонил собой Мануса. Жасмин и Барда защищали его по бокам.

— Ну давай! — выкрикнул Лиф, обнажая меч. — Тебе придется вместе с нами убить и Мануса, потому что ты слишком большой — тебе не удастся схватить только кого-то одного.

— Посмотрим! — прорычал Солден и качнул свое огромное тело вперед.

Лиф собрался и приготовился к атаке, но чудовище резко изогнулось, как змея, и неожиданно порезало его рубашку на кусочки своими острыми шипами, торчащими из-под маленьких глаз.

Мотнув головой, Солден сбил Лифа с ног и отшвырнул от друзей. В ушах у мальчика зашумело, глаза застила красная пелена. Он почувствовал, что теряет сознание. Только одно Лиф мог сделать. Собрав последние силы, он подпрыгнул и ухватился за один из шипов. Подтянувшись, мальчик смог лечь на него животом, пополз и оказался прямо под глазом чудовища.

Порванная рубашка осталась на земле, и Лиф, содрогаясь, чувствовал своей голой кожей мерзкую слизь, покрывающую бугристую шкуру Солдена. Борясь с омерзением, Лиф прижимался к чудовищу, крепко держа в руках меч.

— Ну что, Солден? Ты, конечно, можешь окунуть меня в воду и утопить, но в это время мои друзья убегут. А я, прежде чем умру, успею вонзить свой меч тебе в глаз, можешь не сомневаться. Приятно тебе будет остаться одноглазым?

Чудовище не отвечало.

— Отпусти нашего друга, Солден, — продолжал Лиф. — Он натерпелся в жизни и совсем недавно обрел свободу. Он пришел сюда только ради нас. Пойми, мы не отдадим его. Чего бы нам это ни стоило, мы не оставим его.

— Вы… умрете за него… Он умрет… за вас… — прохрипело чудовище. — И все вы погибнете… Я помню… Мне кажется, я вспоминаю… Когда-то я тоже… Так давно…

Солден прикрыл глаза и раскачивался из стороны в сторону, тихо стеная:

— Со мной что-то происходит… Мой разум горит… Я вспоминаю иное время, иное место… Что вы сделали со мной? Что за колдовство?..

Вдруг Лиф понял, что Пояс Тилоары и топаз, вставленный в него, соприкасаются со шкурой чудовища.

— Это не колдовство, — сказал Лиф. — То, что ты видишь, — правда.

Глаза Солдена блестели в лунном свете, и это уже были глаза не голодного чудовища, а человека, переполненного невыносимым страданием. Вдруг Лиф вспомнил золотистые глаза великана у моста и все понял.

— Помоги нам, Солден, — прошептал он. — Отпусти Мануса и отдай нам камень. Ради того, кем ты был когда-то. Ради того, что ты потерял.