Озаренные светом Рождества - [7]

— У вас есть фонарик на батарейках? Или свечи?

Если его предположение верно, электричество скоро откажет.

— Да, в кухне. Я принесу. — Мэган поднялась и поспешно вышла из комнаты. Кажется, она была рада любому поводу побыть одной.

Он не пошел следом, не стал навязывать ей свое общество. Судя по всему, его присутствие было не слишком-то ей приятно, хотя женщина и старалась это скрыть. Сказать по правде, ее присутствие тоже вызывало в нем какой-то дискомфорт. И он тоже старался это скрыть.

Свет еще раз мигнул, побуждая Кайла к действию. Кажется, ночь выдастся долгой.

— Мэган! — окликнул он, входя в кухню. — Где у вас хранятся дрова?

— Вон там, в чулане.

Пока она искала фонарик, он снял с полки две керосиновые лампы. Все это Мэган отнесла в гостиную, ловко обходя пугающегося под ногами Снежка, и аккуратно расставила на кофейном столике.

К тому времени, как он принес из чулана вторую охапку дров, свет, мигнув в последний раз, погас окончательно. Комната погрузилась во тьму. А вместе с темнотой почему-то возникло странное ощущение общности, близости — почти интимной. Не имея возможности видеть, Кайл необычайно явственно, чуть ли не кожей, чувствовал рядом присутствие Мэган.

— Кайл? — послышался ее голос. — Где вы?

— Я здесь, совсем рядом. Погодите секунду, зажгу керосиновую лампу. — Отсутствие света сделало бесполезным зрение, но обострило все прочие чувства. Теперь он улавливал ее дыхание — легкое, едва ощутимое, ее аромат, такой женственный, тонкий, влекущий.

Кайл чиркнул спичкой, та вспыхнула, и вместе с ней, как по волшебству, вспыхнуло в нем желание. Через секунду потянуло резким, специфическим запахом керосина. Дом наполнился новым светом, правда куда более тусклым, и накал эмоционального напряжения чуть упал.

— Думаю, выувязли всерьез и надолго, — промолвила Мэган.

Он молча кивнул и вдруг заметил, какую интересную штуку сыграли с ней тусклый свет керосиновой лампы и отблески огня в камине. Ее белокурые волосыблестели и отливали червонным золотом. Какой причудливый, прихотливый эффект!

Завораживающее зрелище! Соблазн и искушение в чистом виде!

Кайл хотел устоять, уговаривал себя устоять, наконец приказал себе… Но не смог.

Он протянул руку и кончиками пальцев провел по ее щеке очень мягко и нежно. Среди колдовских отблесков керосиновой лампы, на фоне кружащего за окном снега девушка казалась совсем бесплотной, нереальной, будто сотканной из эфира. Но такова уж магия Рождества! Разве можно ей противиться?

Мэган внутренне вся подобралась и замерла. Но не отстранилась.

Встретились взгляды, и в ее глазах молодой человек прочел глубоко затаенное одиночество, чувство, так похожее на то, что испытывал сам.

В эту секунду, запоздало реагируя на полумрак, залаял Снежок — и в тот же миг невидимые чары разрушились. Мэган медленно отступила, потом зажгла вторую лампу. Поправила фитиль.

Он не мог не заметить, что руки у нее немного дрожат.

— Я… э-э… пожалуй, постелю вам наверху, в одной из спален.

— Не стоит беспокоиться. Лишние хлопоты. Я отлично размещусь здесь, на кушетке.

— Никаких хлопот. Мне совсем не трудно, — заверила она, однако была благодарна за возражение. Чем дальше он будет от нее, тем лучше.

Она кивнула и, взяв фонарик, пошла за постельными принадлежностями, следом лениво затрусил Снежок, неизменный ее спутник. Оставшись один, Кайл опустился на диван и стал в задумчивости допивать кофе. Волею судьбы он попал в этот дом, где провел необычный вечер в обществе женщины — совершенно особенной, не похожей на других. И теперь, сам не зная почему, вдруг остро ощутил, как, в сущности, сиротлива, пуста и бесцветна его жизнь.

Даже если за ночь метель прекратится и к Рождеству он благополучно доберется до Памелы, все равно 2 января встретит в полном одиночестве.

Горящее полено с хрустом обрушилось на защитную решетку, оборвав течение его мыслей.

Кайл дал себе слово, что найдет способ отплатить Мэган за щедрый дар ее гостеприимства.

Хозяйка вернулась неся постельные принадлежности: простыни, одеяла, даже перьевую подушку. От белья исходил аромат свежести, будто оно сушилось не в доме, на батарее, а на солнце, овеваемое ветром с гор.

Кайл глядел, как Мэган взбивает подушку, и ни с того ни с сего подумал: а как бы смотрелись ее волосы, рассыпанные по белой поверхности постели?

— Я сам, не беспокойтесь, — сказал он, вставая и беря простыню. Рука Мэган замерла на пол пути.

— Спасибо, но это моя обязанность, — помедлив, проговорила она, забирая у него простыню. Пальцы ее коснулись его руки, и глаза на мгновение расширились, как от удара током, но она тотчас опустила ресницы и отвернулась.

Спокойными, но ловкими движениями, исполненными особой неторопливой грации, она заправила простыню под валики и спинку дивана. Это позволяло Кайлу видеть ее обтянутые леггинсами бедра и ягодицы.

Он снова подумал, что ночь предстоит долгая и томительная — и не только из-за холода.

Мэган между тем развернула одеяло и расстелила поверх простыни.

Если сейчас он не отвлечется, то опять поддастся искушению и дотронется до нее, рискуя взволновать и взбудоражить даже сильнее, чем в прошлый раз. Это уж будет совершенно непростительно — черная неблагодарность в ответ на ее гостеприимство. Мэган взяла со стола лампу. Отблески тусклого света образовали вокруг ее лица маленький сияющий ореол, наподобие нимба.