Озаренные светом Рождества - [22]

Руки Кайла соскользнули ей на плечи, и Мэган не преминула воспользоваться этой возможностью, чтобы в свою очередь дотронуться до его лица. Небритые щеки царапали ладони, но это только прибавляло ему притягательности.

Она встала на цыпочки и, склонив голову набок, заскользила ртом по его губам, так же исследуя их и стараясь раздвинуть, как совсем недавно делал он. Но на сей раз она точно знала, что никуда не сбежит.

Их губы слились, языки встретились, и, в от- нет на это соприкосновение, он крепче стиснул ее плечи.

Все доводы рассудка рассыпались, разбились вдребезги.

Поцелуй все разгорался, и нечто неуправляемое происходило с ее телом. Позвоночник сверху донизу сотрясла мучительная и сладостная дрожь. Настойчивая потребность любви — ощутимое, болезненное покалывание — мощной волной прокатилась по всему телу. Оно само собой выгнулось, груди уперлись в его грудь, соски превратились в твердые, жаждущие сгустки желания, и где-то там внутри, между ног, Мэган почувствовала сильнейшее трепетное биение.

Из груди Кайла вырвался стон.

Ее тело стало независимым от нее, подвластным только инстинкту. Тот первый ИХ поцелуй не шел ни в какое сравнение с этим.

Кайл чуть отклонился назад, и она вдруг почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в живот, свидетельствуя о силе его возбуждения, о том, что он тоже находится у самой грани. Они вторглись в опасную зону, подошли к краю пропасти… Достаточно одного шага, чтобы соскользнуть.

— Мэган! — вместе с прерывистым дыханием вырвалось у него сквозь стиснутые зубы.

В его тоне она уловила предостережение и попыталась обуздать шквал чувств, но до чего же трудно остановиться, взять себя в руки, вернуть самообладание! Разум помутился, ей казалось, что вся она горит неровным, подрагивающим пламенем, вспыхивая и мерцая — как свеча на ветру.

Наконец усилием воли она оторвалась от него и, отступив на шаг, смятенно провела пальцами по волосам, расправляя спутанные пряди.

Кайл тоже нервно отошел прочь и занял прежнее место у окна.

— Извините, — пробормотала она, машинально проводя пальцами по щеке, там, где кожа от его прикосновений сделалась особенно чувствительной. — Я не думала, что это… — она перевела дух, — зайдет так далеко.

— Не надо, не смей извиняться! — резко сказал он.

Это зашло не просто далеко — много дальше, чем Мэган могла себе вообразить. Только что она играла в опасную игру, и, как ни странно, эта опасность ее притягивала.

Так на нее не похоже! Джеку никогда не случалось вызывать в ней такого томления, такой любовной жажды, и все-таки она вышла за него замуж.

Мэган изо всех сл старалась обрести твердую почву под ногами, но не знала, как это сделать. Сердце все еще колотилось как бешеное, а кожа была как один сплошной оголенный нерв. И при этом ей надо было срочно что-то сказать, надо было как-то отвлечься.

Она уселась обратно в кресло и подогнула под себя ноги. Но расстояние не помогало, ведь он по-прежнему был здесь, в комнате, наполняя ее сексуальной энергией.

В этот момент с шипением и треском вырвался и рассыпался сноп искр в камине. Очнувшийся от дремоты Снежок заерзал, громко зевнул и, оторвав от пола большое лохматое тело, заковылял в сторону Кайла. Вот предатель!

— Да, спасибо тебе за помощь по хозяйству! Ты так много всего сделал! — выпалила она, досадливо чувствуя, что это звучит сейчас неуместно и выдает неразбериху и смятение, царящие у нее в душе.

Машинально потрепав Снежка за ушами, Кайл обернулся к ней. Глаза его туманились от еще не схлынувшего желания. Неужели у меня тоже? — испуганно подумала Мэган.

— Пустяки.

— Как это — пустяки? Ты переделал кучу дел, которые я откладывала аж с прошлой весны.

— Считай это платой за постой.

— Мне не надо никакой платы! — заявила она.

Он лишь пожал плечами, явно считая тему исчерпанной. Наверно, раскусил ее неуклюжую попытку завести беседу.

— Я вижу, это твоя студия?

— Да. А ты — ее первый гость.

— Ты никого сюда не пускаешь?

— Не пускала, — тихо поправила она.

— Я чувствую себя польщенным.

— Не стоит, — ответила она. И шутливо добавила: — Ведь я тебя не приглашала.

Молодой человек понимающе кивнул.

— Это тебе не в обиду.

— А я и не обиделся. — Он повернулся к стеллажу, занимающему всю стену.

Мэган нервно поежилась. Почему-то было неловко оттого, что он рассматривал ее работы. Точно она обнажала перед ним что-то очень сокровенное и невольно ждала приговора.

Причина была еще и в том, что на продажу в близлежащие городки Мэган выставляла только лучшие образцы. Здесь же разместились все плоды ее трудов — хорошие вперемешку с посредственными. Статуэтки, которыми она могла гордиться, соседствовали с неудачными.

— И все это сделала ты? — обернувшись, изумленно спросил Кайл, показывал на полки, уставленные десятками ангелов.

Она молча кивнула, вцепившись руками в колени.

— Да они просто великолепны! Один лучше другого!

У Мэган отлегло от сердца. Творчество было для нее делом глубоко личным, возможностью выразить свое самое сокровенное, выразить себя. Одобрение ее работ означало одобрение ее самой как личности. А именно этого Мэган так не хватало многие годы. Такая оценка значила для нее бесконечно много.