Ой, мамочки - [87]

— Своей очаровательной прямолинейностью ты добилась одного: вынудила всех остальных представить какую-нибудь причину, по которой и они тоже могли быть виновны. Лишь бы не быть заподозренными в принадлежности к партии линчевателей Теолы Фейт.

Я перестала раскачиваться и со скрежетом развернула свое кресло, дабы очутиться лицом к лицу с Беном. Слезы жгли мне глаза.

— Бен, я по-настоящему гордилась мисс Задсон, когда она добровольно сообщила, что всю жизнь прожила у воды и умеет обращаться с лодками. Какая душка! Более того, она даже превысила свой служебный долг, когда напомнила о своем недавнем соображении: при определенных обстоятельствах нет ничего благороднее и гуманнее, чем навеки усыпить человека.

— Шериф наверняка решил, что все мы тут — сборище психов. Особенно когда Бинго с самым серьезным видом предположил: дескать, вполне возможно, Мэри обнаружила, что на самом деле он — карлик сорока пяти лет от роду. Что обеспечивало ему или его матери веский мотив для убийства. А затем Валисия Икс тонко намекнула, что она, Пипс и Джеффриз могли — поодиночке или вместе — разделаться с Мэри Фейт, потому что та знала о секретном механизме в зеркале аптечного шкафчика и имела возможность шпионить за собраниями Кулинаров.

Этот мужчина совсем забыл, что я беременна. Забыл, что я его жена и друг. Я попыталась было встать, но потом передумала.

— Знаю, по-твоему, я зря упомянула о пропавших ножах, поскольку из-за этого Эрнестина обмолвилась, что в арсенале трюков графа были и небольшие взрывы. Это в свою очередь побудило шерифа спросить, не думаем ли мы, что кто-то из отбывших кандидатов мог взорвать лодку, дабы отомстить Кулинарам. Но, Бен, ведь именно это мы и ищем — мотив, который не имел бы отношения к Теоле.

— Элли, ты пробудила совершенно возмутительные подозрения!

— Вроде бы не далее как сегодня утром ты сам тревожился из-за пропавших Браунов и пропавших же ножей.

Бен поднял подушку над головой и с силой бросил ее обратно на кровать.

— Естественно, меня беспокоят все обстоятельства, так или иначе касающиеся тебя, моей беременной жены. Признаю, я слишком остро отреагировал. Но не забывай: Хендерсон Браун был здесь несчастен. Так ли уж невероятно, что его преданная жена согласилась уехать?

— Ни с кем не простившись?

— Ей было неловко. Что же до ножей, то кто-то просто пошутил, а теперь боится сознаться.

Нет, этот человек зашел слишком далеко. Никогда больше я не оскверню своим присутствием его постель. Никогда не заговорю больше с ним… после того как выскажусь. Сделав шаг к кровати, я схватила подушку, сорвала покрывало и попятилась к окну.

— Не подходи ко мне! Ты сам сделал свой выбор! Общество Кулинаров для тебя важнее всего — важнее жены, ребенка… важнее самой чести!

— Что-о?! — взвыл Бен. — По-твоему, я злюсь из-за своих подпорченных шансов стать Кулинаром? Ну так вот, ты ошибаешься! — Он стукнул кулаком по столбику кровати. — Я против того, чтобы моя жена совала нос в самое пекло расследования по делу об убийстве!

— Так это ведь ты сам, лично, сунул меня в это самое пекло! Я вообще не хотела ехать в Америку. Помнишь? — Я наткнулась на стул и отфутболила его в сторону. — Какие шансы у Теолы Фейт, если каждому неймется дописать эпилог к «Мамочке-монстру», чтобы приумножить шумный успех романа? Ах, если бы ты понимал, но как тебе объяснить, что, возможно, я воспринимала бы все иначе, если бы не носила под сердцем нашего ребенка!

Стук дождя как-то изменился, стал тише.

— Элли! — Бен коснулся моей руки, но я не видела его из-за пелены слез.

— Я должна бороться за нее! Возможно, Теола Фейт пьяница; возможно, она действительно совершила все эти ужасные поступки, но такого она содеять не могла. Вчера вечером, перед уходом, она спросила: "Как там Мэри?" И в голосе ее я уловила нечто похожее на любовь.

Бен не ответил, ибо мы вдруг услышали крик. И звучал он иначе, нежели обычные вопли Джеффриз. Когда так кричат, поневоле забудешь о том, что твой брак разваливается на части. Я с презрением отвергла предложение Бена посидеть в комнате, пока он сходит на разведку. Канули в Лету времена, когда я считала, что беременность дает мне право на девятимесячное бесплатное членство в Клубе бездельников.

Мы вышли в коридор и обнаружили Эрнестину, поспешавшую в нашу сторону: одной рукой она придерживала подол своего желтого платья, а другой сжимала длинный и страшный нож, который до одурения напоминал один из тех, что пропали со стены столовой.

— Бинго, мамочка спешит к тебе! О боже! Умеешь ты свести мамочку с ума от волнения! — Лицо ее посерело от страха. Влекомая материнской тревогой, она рывком распахнула дверь ванной комнаты. Мы с Беном хотели уже последовать за ней… когда увидели, как в одну из комнат напротив ванной торопливо протискиваются Валисия Икс, Пипс и Джеффриз.

Это была спальня Марджори Задсон. Через плечо Джеффриз я увидела открытое окно, развевавшиеся на ветру влажные занавески, мокрое пятно на полу — следы проникшего внутрь дождя. На небе сверкнула молния, и раскат грома заглушил мой вопль ужаса.

— Марджори! — вновь заорала я.

Неужели это я подтолкнула отважную женщину к краю подоконника, чересчур рьяно занявшись делом Теолы Фейт?! Кровь застыла в моих жилах. Я отпихнула локтем Валисию Икс, даже не вспомнив о чувствах Бена. Возможно, Марджори всерьез сочла себя подозреваемой и испугалась, как повлияет ее арест на престарелую матушку? Никогда, поклялась я в душе, никогда не позволю, чтобы мой ребенок пережил из-за меня хотя бы секундное беспокойство или неловкость. Устремляясь к окну, я уже представляла, как увижу Марджори распростертой на земле, с прилипшим к лицу кленовым листом. Страдала ли она… и много ли там крови? И смогу ли я когда-нибудь себя простить?