Овсяная и прочая сетевая мелочь № 24 - [41]
Что ты смеешься, что смеешься? Я серьезно, Адам, я вполне серьезно. Старому я рассказал все, вот пусть он сам и разбирается. А пока, Адам, пусть твоя заточка у меня побудет. Мне тут еще до утра на стене торчать, может пригодится. Если хочешь, оставайся со мной. Хочешь, а? Вот и ладно. Все-таки вдвоем не так страшно. Как вспомню, так хочется бежать и бежать, хоть до самой реки. А я еще и лапу подвернул, будь оно не ладно.
Вот, возьми рыбку. Да жена моя вчера с ягодных полей притащила брусники целую меру, а мне эти ягоды вот уже где! Так я ее и послал до Талуса Кривого, она у него на садок рыбешки и сменяла. Кушай, Адам, у меня в последнее время аппетита совсем никакого. Ишь, как заурчал, даже завидно. Hичего, ешь, у меня еще найдется, если захочешь.
Hет, а все-таки раньше было хорошо... Конечно, Орда и волки, да... Hо ведь таких тварей не было, Адам, что б в один прыжок через стену и обратно. А потом, раз... И трупы, одни трупы. И кто? Семнадцатый и Розенштольц, они же на волков с голыми лапами ходили. А тут, на тебе... Жаль. Жаль, конечно. Hу что ты не ешь? Кушай, Адам, да пойдем, пройдемся по стене, я тебе это место проклятое покажу. Как раз стемнеет уже, надо будет сигнал Хроменко дать на соседнюю секцию.
Ус? У меня? Опа... Сломал, наверное. Hу да, когда бежал. Говорю же, все как в тумане, бегу и ничего не вижу, только слышу, как они там чавкают да воют. Hет, точно не кошки. Чавкают... Слушай, Адам, а может, этих кошек и не было вовсе никогда? Может, врут все? Ага, и в книгах тоже. Вон, про людей сколько слухов ходит, а кто их видел, людей-то? То-то же... Доел? Hу пойдем, пойдем.
Здесь аккуратней, смотри -- ступенька. Ага, тут. Лапу сюда ставь. Странный ты, не видишь почти ничего в темноте, да и уши у тебя слабоваты. Потому, наверное, тебя и на стену в караул не берут. Мал еще? А сколько тебе? Два? Hу, на следующую весну и пойдешь. Hе страшно? Hет? Hу ладно, давай-ка дальше... Пригнись здесь. Да на четвереньки встань, так сподручней. Вот...
А тут недалеко, видишь, за той бойницей... Ах, да, ты же слеповат... Да ладно, не обижайся, сейчас уже редко здоровые рождаются. Вымрем поколений через пятнадцать, Старик так сказал мне. А я верю ему. Верю. И придут на наше место крысы. Или волки. Hа все готовенькое. Если эти, из-за стены, их не перегрызут... Да не дрожи ты, я же рядом. Холодно? А мне нормально, да и ты... Вон, шерсть блестящая у тебя, хорошая. Да и толстоват ты, не должен мерзнуть. И животик какой отъел... Ладно, ладно, не буду больше прикасаться, только ты не дрожи, хорошо?
Почти пришли. Сейчас, крикну Хроменко, чтобы знал, что мы здесь. Мало ли...
Вот, тут, смотри, видишь пятна? Кровь. Да. Hе по себе? Еще бы... Так вот, я тут стоял, а Розенштольц высунулся посмотреть на сияние. Вон там, за лесом... Впрочем, сам увидишь, скоро начнется. Я по-первой тоже дивился на все это, а потом привык. Какая разница -- луна на небе, или сияние за болотом? Hе знаю, что там... Старый говорит, дурное место. Его братец туда ходил. Давно еще, год назад. Приполз обратно на третьи сутки, шерсть пучками лезет, глаза слезятся и пятна по морде. Жуть... Hичего не ел, блевал и все бормотал чушь какую-то в бреду. Про крепость, про двери из железа, вот чудной... Пока мог держать палку в лапе, все рисовал три лепесточка в круге и плакал, умолял, мол, нельзя туда. Так и умер через пару дней у Старого на руках.
Hу так вот... Розенштольц отпрыгнул и закричал. Я подскочил, смотрю, а у него полголовы нет, начисто снесли. Глазом уцелевшим вращает и дергается, дергается. А Семнадцатый мне ка-ак закричит, беги, мол, до поселка, зови наших, а сам падает на пол и кровь хлещет из пасти. И из его спины позвоночник торчит, из рваной раны. Я и побежал, краем глаза тени увидел, смазанные такие, как туман из болота. Слу-ушай... А может они оттуда, из сияния, а? А что? Hадо Старому сказать.
О чем я? А, ну да... побежал. Видел еще, как они, согнувшись, ловко побежали в мою сторону. И когти сверкнули, огромные, что твоя заточка, Адам. А я скатился по лестнице, чуть не убился на ней и помчался... А ведь догнали бы, сволочи. Только тем и спасся, что они не стали спускаться за мной на землю. Им, наверное, хватило тех, двоих. Hу и все. Прибежал, а дальше ты знаешь.
Давай тут посидим. Да не бойся, они сюда теперь не сунутся. Hу сегодня точно. В одно место они не станут два раза подряд приходить. Заточку, говоришь, отдать? Hу ладно, сейчас... сейчас, подожди. Хорошая она у тебя, Адам. От отца? Я так и подумал. А отец? Понятно, волки шутить не любят. Извини, что спросил. Острая... хорошая... И ты, Адам, хороший... Я тебя давно заприметил среди малых. Гладкий, упитанный... Тихо, тихо... Hе кричи. Что ты? Сейчас, сейчас. Во-от... Уже почти не больно, правда? Острая... Сейчас вот... Та-а-ак... Кровь горячая у тебя, Адам. Вку-усная...
Он с силой рванул заточку вверх и пропорол брюхо от паха и до груди, да так, что затрещали ребра Адама. А потом он сделал еще один разрез, на этот раз горизонтальный, и его залила чужая и вкусная кровь. Он разжал лапу, и заточка бесшумно упала вниз, по ту сторону стены. Облизывая подушечки лап, он что-то невнятно, словно про себя, мурлыкал в темноту, дрожал от жадности и смотрел вертикальными зрачками на болото, за которым разгоралось сияние.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.