Оулд и садо-мазо - [5]
Вася. Э, оулд! Ты чего, обалдел?
Художник. Молчать! (Снова бьет.)
Вася (вопит). Да ты… Да я тебя, сука!.. Гад!.. Извращенец! Ты у меня кровью харкать будешь… Я ж тебя загрызу!
Художник. Тихо! Ничего ты со мной не сделаешь. Я тебе услуги оказываю. Эротического характера. Вон и деньги заплачены. (Бьет его.) Будешь знать, как пистолетом мне в харю тыкать. Пугать старого человека! Это тебе наука на всю оставшуюся жизнь. Вот тебе! Получи! Сдачи не надо!
Вася вопит и воет, выкрикивая нечленораздельные звуки.
Художник. Хватит орать. (Светлея лицом, прекращает бить.) Бабушку вот вспомнил, царствие ей небесное. Добрая старушка была, душевная. Одна, без родителей меня воспитывала. Бывало встанет с утра, корову подоит, тесто для пирогов замесит. А я в это время потихонечку начинку для пирогов стащу да и сожру ее в уголку. А она как хватится – нет начинки. Ну, бабуля скалку в руки и давай гонять меня по дому. И скалкой-то все по башке норовит попасть, чтобы впредь была наука. Как сейчас помню: подскочит божья старушка – да по башке! Да потом еще раз! Да еще! А из башки-то все звук такой пустой, как из ведра… Эх, лучшие годы жизни, детство золотое. (Васе.) Ну, продолжим, что ли? (Хлещет его, но Вася не шевелится.) Ты чего молчишь? Понравилось, что ли? Ты не молчи, так не положено. Кричать надо, на то и садо-мазо.
Трясет Васю.
Художник. Эй, парень! Что с тобой? Не молчи, слышь… Не шевелится. И не дышит. Господи Боже, неужто помер? Вот тебе, бабушка, и садо с мазой. По башке надо было, она твердая. Несчастный случай на производстве. Что же делать-то теперь? Посадят меня, не посмотрят, что оулд. Где, скажут, твоя лицензия? Налоги не платил, сукин сын, извращенец! Изволь теперь, садись в тюрьму.
Слышен шум в шкафу.
Художник. Кто это там? (Подходя, прислушивается.) Мышь вроде. Или не мышь?
Голос Элины. Выпусти меня!
Художник, охнув, открывает дверь. Оттуда высовывается Элина.
Художник. Свидетельница! (Пытается запихнуть ее обратно, но та выскакивает из шкафа).
Элина. Ты что пихаешься?
Художник (пытаясь загородить от нее неподвижного Васю). Ничего!
Элина. Он ушел?
Художник. Ушел, ушел. И ты уходи. Скатертью дорога.
Элина. А это кто там?
Художник. Никого.
Элина (подходя поближе). Господи, да вот же он! Вася! Васенька… Что с ним?
Художник (угрюмо). Ничего. Услуга это. Эротического характера.
Элина берет неподвижно лежащего Васю за руку, визжит.
Элина. Мамочки! Он же не дышит…
Художник. Да… Вот это называется любить по-русски. Пока он был жив, ты от него по оулдам ходила. Как умер – так сразу визжать. Что ж ты раньше не визжала, когда он живой был?
Элина. Ты его бил!!! Бил! За что, за что?!
Художник. Я не бил… Я оказывал услугу эротического характера.
Элина. Его же нельзя бить! У него сердце больное.
Художник. Да какое у него сердце. У него один живот да задница, прости, Господи, грехи мои тяжкие.
Элина. У него сердце было больное… А ты его убил.
Художник. Мы убили, если уж на то пошло.
Элина. Как – мы?
Художник. А вот так. Если б ты не потаскушничала, он бы сюда не пришел. А пришел – унюхал духи твои поганые…
Элина (возмущена). Это «Кастель Бажак».
Художник. Поганый твой бажак нюхнул – и смысл жизни потерял. Я, говорит, ей все, а она мне по оулдам таскается. Бей, говорит меня, старик, а если чего случится, в моей смерти прошу винить эту прошмандовку. Так полиции и передай.
Элина. Вы меня в это не путайте! Я тут не при чем…
Художник. В общем, дело было так. Ты пришла, я ушел на минутку, ты его впустила, он на тебя наорал, а ты его забила до смерти. Я свидетель…
Элина. Да кто вам поверит?
Художник. Поверят. На наручниках твои пальчики есть. К тому же, мне его убивать нет никакого резона. А вот тебе, небось, все деньги его достанутся.
Элина. Ах ты, скотина!
Бросается на него, колотит.
Художник (отталкивает ее). Но-но! Садо-мазо захотелось? Сначала плати, а потом бей.
Элина (плачет). Какая же сволочь! Какой негодяй…
Пауза. Художник хмуро ходит по комнате.
Художник. Думаешь, мне самому приятно? Я, может, без слез на него теперь и взглянуть не могу. Может, я сегодня первый раз человека убил? У меня, может, дебют? А ты со своим сердцем… Откуда я знал, что у него сердце? Бей, говорит, меня. И деньги сует.
Элина. Что же нам теперь делать?
Художник. Что-что… Заметать следы – вот что. Или садиться лет на сто в тюрьму. Думай, как следы заметать.
Элина (плачет). Я не умею.
Художник. А я что – умею? На то и голова человеку дана. (Смотрит на Васю.) Теперь назад дороги нет. Или он нас, или мы его.
Элина. Как это – он нас? Он же умер.
Художник. Вот это и хуже всего. Был бы живой, мы бы с ним столковались. (Думает.) Понял! Сейчас возьмем его, закатаем в простыню – и на помойку.
Элина. Да вы что! Какая еще помойка? Это же мой муж!
Художник. Бывший.
Элина. Почему бывший?
Художник. Умер. Теперь мужние обязанности исполнять не может.
Элина. Все равно. В мусоропровод не позволю. У меня есть моральные принципы.
Художник. У меня тоже принципы.
Элина. Какие у вас принципы, не смешите!
Художник. А такие. Такие, что я не потерплю, чтобы на моей постели мертвецы валялись. А потом, скоро моя жена придет. Она покойников вообще не любит. Она за такие штучки запросто может в морду дать.
Альтернативная Россия, Москва, наше время. Страной правит Триумвират: трое древних темных магов в образах людей. Хабанера, Мышастый и Чубакка Рыжий. Темные маги захватили власть в стране в начале ХХ века. Они питаются могучей силой Великого Кадавра, живого мертвеца, чей труп хранится на главной площади столицы в пирамиде. Но кто знает, где находится настоящий Кадавр?Книга содержит нецензурную брань.
Отец Эро́с и диакон Михаил мирно служат в небольшой церкви в глубокой российской провинции. Но в один прекрасный, точнее ужасный, день на пороге церкви появляется отец Василиск – новый секретарь владыки Антония. Он предлагает отцу Эросу отправиться на земную орбиту – в рамках благотворительной программы «Православие – мирному космосу». Тот с ужасом отказывается, но отец Василиск настаивает, применяя уже не только силу убеждения, но и угрозы. Устоит ли отец Эрос и чем закончится эта удивительная и небывалая история?
Милиционер Александр живет в одной квартире с тестем. Человек он не очень везучий, однако добрый и принципиальный. Внезапно к ним по обмену приезжает американский полицейский, которого хотят подселить к Александру. Сначала он не очень рад, но оказывается, что полицейский – на самом деле девушка. Вроде бы все хорошо, но тут на горизонте появляется Валера, бандит. И не просто бандит, а представитель Хаоса, мистической, темной изнанки вселенной. Да и сам Александр, оказывается, не так уж прост. Он – Блюститель, страж, защищающий Порядок.
Молодой Аркадий Неверов задолжал бандитам, которые требуют вернуть деньги прямо сейчас, иначе он останется без квартиры. На счастье (или на беду), у него умер дядюшка-миллионер. Вместе с бандитом Иннокентием Аркадий отправляется за богатством, однако, приехав в загородный дом почившего дяди, он обнаруживает, что есть и другие претенденты на наследство. Тут и начинается самое страшное…
«Мне… посчастливилось стать открывателем целого континента — правда, небольшого, затерянного в лесах Приамурья. Вышеназванный континент не то чтобы совсем никому не известен, но на географические карты пока не нанесен… Континент этот, или, иначе, село Бывалое, населяют народы, протяженные во времени и пространстве. Народы эти хорошо известны — это русские, китайцы и евреи. Мало известно другое: оказавшись вместе на небольшом клочке земли, образовали они смесь такой силы, перед которой отступают иной раз даже законы природы — впрочем, несильно и не навсегда».
Молодому доктору Алексееву приносят из магазина шкаф. Однако шкаф этот не пустой, в нем живет странный старик. Выселяться он не хочет, потому что его квартиру захватили бандиты и жить ему негде. Незваный гость оказывается чрезвычайно въедливым и ехидным, всюду сует свой нос и делает жизнь Алексеева просто невыносимой. Выгнать его нельзя, потому что на улице, он, конечно, пропадет. Единственный способ избавиться от старика – освободить от бандитов его квартиру. Однако дело это рискованное и крайне опасное…