Отвратительная истина - [15]

– Давайте без лишних слов приступим к решению моей проблемы, – ее голос звучал ровно и убедительно.

– Вы осознаете, что проблема есть. Это уже хорошо. Скажите, а в чем заключается Ваша проблема?

– Если я отвечу на этот вопрос, то что же будете делать Вы? – ее синие глаза сердито сверкнули, и выражение лица психолога стало бесповоротно серьезным. – Давайте договоримся, что Вы будете качественно выполнять свою работу, за которую я плачу немалые деньги.

– Согласен. Ничего лишнего. Только по существу, – с легким оттенком иронии ответил Келлер. – Но у меня к Вам встречная просьба. Давайте я оставлю за собой право работать так, как посчитаю нужным. Вы не спорите со мной, а я избавляю Вас от всех проблем такими методами, какие выберу сам.

Холодный блеск, замерцавший в ее глазах, означал: «Как он смеет говорить со мной таким тоном?!» Но психолог знал, что, для того чтобы быть услышанным, ему с этой женщиной нужно было быть как минимум на равных. На лице Марты показалось раздражение. Однако женщина сдержалась и на неожиданную и смелую реплику психолога ответила молчанием.

– Так чего же Вы хотите? – продолжил Вадим.

– Я хочу спать по ночам…

– Что же Вам мешает?

– Сны, кошмары и этот голос по ночам. Я не могу от него избавиться. Я хочу, чтобы в моей голове все было как раньше.

– А как там было раньше?

– Упорядоченно. Я всегда знала, что мне делать.

– А сейчас?

– А сейчас там хаос. Это мешает моей работе. Если бы не моя работа, меня бы здесь не было.

– Вы любите свою работу. А людей?

– Зачем Вам это?

– Мы же договорились. Просто отвечайте на мои вопросы.

– Я никому не нужна. За исключением тех, кому от меня нужны деньги.

– А Вам кто-нибудь нужен?

– Меня не каждый выдержит… Возможно, мне нужен человек, с которым я не чувствовала бы себя одинокой, – с несвойственной ей откровенностью ответила Марта. – Но я не хочу ни под кого подстраиваться.

– Но одинокой Вам быть не хочется, так?

– Я не хочу быть одна, но я убеждена, что брак не для меня. В моей жизни главное – карьера, а все остальное ей только мешает.

– О чем Вы мечтали в детстве?

– Интересная у Вас последовательность вопросов. И зачем Вам знать о моем детстве?

– Марта!

– Я хотела стать богатой.

– Вы говорите о цели, а я говорю о мечте. Неужели не было детской мечты?

Немного подумав, Марта призналась:

– В детстве я мечтала поесть. Я выросла в нищете и мечтала хотя бы раз в день… Помню это постоянное чувство голода, – она посмотрела на психолога отстраненным взглядом и, ничем не выдавая боли, продолжила: – У меня была подруга Настя. В двенадцать лет она уже курила. Мы прятались у меня во дворе, в маленькой пристройке. Я прикрывала курильщицу не только по дружбе. Меня мотивировало то, что после курения, чтобы скрыть запах и избежать разоблачения, она покупала шоколадные конфеты и делилась со мной. Я по сей день помню вкус этих конфет. «Ромашка» – так они назывались. Сейчас уже нет таких. Вкуснее их не было ничего на свете. Это сейчас я могу позволить себе самый дорогой шоколад, а тогда вкус определял голод.

– Вы завидовали Насте?

– Может, и завидовала. Ей повезло родиться в семье, где был достаток, а я донашивала ее старье и часто падала в голодные обмороки. Но в моей зависти не было злости. Мне даже хотелось помогать людям. Таким же, как я. Я помню, как по старому телевизору, который показывал только один канал, видела рекламу «Биг Мака». Его показывали во весь экран: мясо, овощи… Я думала, что он огромный, и у меня текли слюни всякий раз, когда я смотрела эту рекламу. Смешно, но он даже стал моей навязчивой идеей.

– Вы мечтали о «Биг Маке»? – Вадим улыбнулся.

– Да, но еще я мечтала о другом. В праздничные дни, ко Дню Победы часто показывали фильмы про войну. Там тоже люди голодали. Я любила представлять, как на машине времени попаду в прошлое и накормлю всех голодающих «Биг Маком». Представляете? Мне смешно вспоминать об этом, а тогда это было моей мечтой. Я сама голодала, но когда видела, как нуждаются другие, пусть даже на экране телевизора, то искренне хотела помочь.

– Хорошая, добрая мечта. Сейчас Вы занимаетесь благотворительностью?

– Мечта, может, хорошая, но детская. Я считаю, что глупо просто так раздавать деньги.

– Я тоже к честно заработанному отношусь с трепетом, но иногда могу помочь, – перед глазами у Вадима стоял образ бездомного старика. Марта-ребенок обязательно бы накормила беспомощного бродягу. Но с годами желание бескорыстно помогать исчезло, хотя для этого у преуспевающей женщины было все.

– Если человек беден, значит, он ничего не делает. Все просто. Они могут только просить и оправдываться. Вместо того, чтобы просто работать. К нищим я чувствую не жалость, а презрение, – глаза Марты сверкали гневом, а в тоне сквозило снисходительное пренебрежение. – В школе постоянно смеялись над моей одеждой. Меня дразнили и унижали жестокие дети. Мне не хотелось, чтобы звучал звонок на перемену, потому что все бежали в столовую на обед. А потом возвращались в класс, дожевывая сладкие булки. У меня пересыхало во рту и кружилась голова. Однажды одноклассница предложила мне кусочек. Хоть я и ждала, что когда-нибудь кто-нибудь сделает это, я отказалась. Мне было стыдно. Вы даже представить себе не можете, как мне было стыдно оттого, что мои родители настолько бедны, что не могут дать дочери 20 копеек на еду.