Ответы на вопросы православной молодёжи - [46]

Так было всегда. Однако в конце XX века появилась особая черточка. Дело в том, что мы живем в довольно технологичном индустриальном обществе, поэтому современный человек во всем ищет технологичность. А магия и экстрасенсорика тем и привлекают: кажется, что здесь есть какая-то внятная технология. У православия технологии нет, и эта нетехнологичность и отсутствие гарантий разочаровывают многих и привлекают тех немногих, кто умеет ценить неочевидность и свободу.

— Что может служить подтверждением тому, что советчик экстрасенса всегда находится за левым плечом, то есть имеет демоническую природу?

— В моей жизни был только один случай, когда мне пришлось близко столкнуться с экстрасенсом, которого мне представили как костоправа. Обнаженный и беззащитный, я распростерся перед ним, ожидая, что этот человек сейчас начнет выламывать мне суставы и бросать через бедро, но вместо этого он лишь принялся водить ладонями по моему телу, и из его уст стал извергаться поток слов типа «мыслеформа», «астрал», «карма» и т. д. Тогда я понял, в чьи руки попал.

В такой ситуации порядочный христианин, наверняка, просто дернул бы ножкой, стараясь попасть экстрасенсу в зубы, и убежал. Но у меня все-таки есть религиоведческий интерес, поэтому, поставив с помощью Иисусовой молитвы внутреннюю защиту, я остался в неподвижности. Эффект превзошел все ожидания. После того, как моя диагностика закончилась, сей экстрасенс-костоправ изрек: «Знаете, отец Андрей, все ваши беды и болезни происходят от того, что в возрасте 25 лет вы пережили острый принцип страха на семейной почве. С тех пор этот страх живет в вас, порождая все ваши болячки».

Проведя в уме несложную арифметическую операцию, я пришел к изумительному выводу. Дело в том, что мое 25-летие пришлось на 1988 год — самый счастливый год в моей жизни. Во-первых, это был год тысячелетия крещения Руси и радикальных перемен в церковно-общественных отношениях. Во-вторых, я закончил семинарию и поступил в академию; у меня появилась какая-то перспектива в жизни, я понял, что смогу передать полученные знания людям. Кроме того, в этот год у меня не было и быть не могло никаких семейных проблем: семинария находится в монастыре, где я и жил в период учебы. Поэтому я пришел к выводу: у этого экстрасенса явно был советчик, потому что из всех моих 35 тогдашних лет он нашел один, самый счастливый, для того, чтобы ткнуть в него пальцем и сказать, что это он во всем виноват. Думаю, без подсказки из-за левого плеча это было бы невозможно.

— Как может отразиться экстрасенсорная практика на самих целителях?

— Однажды ко мне подошла женщина и говорит: «Почему вы, священники, выступаете против нас, экстрасенсов, ведь мы делаем одно дело: вы лечите душу, мы — тело».

Я пробую что-то объяснить, но она не слушает: «Я ваши аргументы знаю, дальше все понятно… Впрочем, я не поэтому Вас остановила. Может быть, Вы сможете объяснить, что со мной происходит? Да, я лечу людей, у меня большие успехи, все прекрасно, но я почему-то по вечерам не могу одна находиться в квартире. Как только стемнеет, появляется ощущение, что какая-то сила заталкивает меня в ванну и требует вскрыть себе вены». Мне пришлось пояснить, что этот феномен нам очень хорошо известен.

Например, в XIX веке святитель Игнатий Брянчанинов описывал такой случай. Как-то зашел в нему монах с Афона (Афон — полуостровная столица православного монашества, находящаяся в Греции). Для любого верующего человека расспросить афонского монаха — большая радость. И вот отец Игнатий начинает расспрашивать про Афон, а монах отвечает: да, у нас все замечательно, чудеса, видения, ангелы являются, помогают и т. д. Игнатия Брянчанинова это насторожило, и дальше выяснилось, что в ту пору афонские монахи читали мистическую, но не православную литературу. Что делать? Отец Игнатий монах светской столицы, а это монах с самого Афона. Как его учить? Невозможно. Тогда он резко меняет тему разговора: «Кстати, батюшка, вы в Петербурге где-нибудь остановились?» — «Нет, я прямо с вокзала сюда». — «Тогда у меня к вам просьба: когда вы будете снимать комнатку или квартирку, умоляю вас, не выше второго этажа. А то явятся ваши «ангелы» и предложат перенести на Афон — так ведь больно расшибетесь». И что же? — Оказывается, у монаха уже были такие мысли, что за его высокую жизнь ангелы его вместо поезда до Афона доставят![115]. Поэтому нужно помнить строчку Высоцкого: «Не всё то, что сверху, от Бога»…

— Отец Андрей, что Вы можете сказать о проектах закона «Об информационно-психологической безопасности»?

— Этот законопроект был бы мечтой любого инквизитора. Если бы в эпоху Возрождения и в Новое время, с 14 по 16 век, в руках соответствующих специалистов были подобного рода законодательные акты и термины, то так легко было бы оправдывать сожжение ведьм борьбой за соблюдение прав тех, кто заболел якобы в результате их вредоносной деятельности. Достаточно лишь определить колдовство как форму «энерго-информационного воздействия» на человека. Если терминологию авторов законопроекта перевести на более понятный язык, то излюбленное ими «воздействие на человека» посредством «физически не фиксируемых полей» есть то, что в народе всегда называлось магией. Так что этот законопроект легализует, то есть признаёт, такого рода — магическое — воздействие. Такая ситуация не первый раз встречается в постсоветской истории: некое явление по сути легализуется под видом борьбы с ним. Скажем, принимается закон о борьбе с нелегальной проституцией или о борьбе с нелегальным оборотом наркотиков и тем самым в правовом пространстве получает прописку неизвестный ранее феномен. Вершиной всего этого является данный закон, который говорит, что, если колдовать по-хорошему, с добрыми намерениями, то, в принципе, это не плохо. Но, конечно, если вы будете порчу на президента насылать, то тогда, пожалуй, мы создадим спецотдел Госбезопасности, который будет вас с вашими экстрасенсорными возможностями и энергетическими полями отлавливать.