Ответный удар - [38]
Томин. Одна девушка случайно вспомнила.
Скопив(читает). «Ни за что не соглашался ехать через Павелецкий мост, и шоферу пришлось дать большой крюк». Преувеличения здесь нет?
Томин. Если бы Ферапонтиков не заартачился всерьез, она бы тотчас забыла. Девушки редко помнят маршрут.
Кибрит. Столько всего пересекается на Ферапонтикове... Вадим Александрович, Шурик, неужели мы нашли?!
Скопин. Пожалуй, нашли. Но кого? Того, который — что? Ответа пока нет.
Томин. Ответить должен он сам. У меня Ферапонтиков фигурирует в деле о квартирных кражах — как скупщик и организатор. (На удивленное движение Скопина.) Да, Федор Лукич на все руки. Сейчас, с вашего разрешения, я его заберу, поедем смотреть, как он живет.
Кибрит. Будешь делать обыск?
Томин. Да, есть все основания.
Сцена восемьдесят третья
Дача Воронцова. Поздний вечер. В гостиной Воронцов у камина. Ферапонтиков сидит рядом на маленькой скамеечке, перед ним па полу стоят бутылка и рюмка.
Воронцов. Шел бы, Федя. Поздно.
Ферапонтиков. Не гоните, Евгений Евгеньич! При хозяине собаке спокойней. Что мне дома-то? Все вверх дном, вещички раскиданы, и тайничок пустой... Жалко денег, думал, не найдут... Да шут с ними, только бы Валентин не потек! Лихие с ним ребята работали, заложит — беда. А самое обидное — сидеть неохота! Разбаловался я при вас: мягко сплю да сладко ем...
Воронцов. Эх, Форточкин! Смотрю, ты по старой памяти одного МУРа боишься.
Ферапонтиков. Правильно, обехееса не боюсь. Я его толком не нюхал, а МУР, можно сказать, сызмала... МУР — это да!
Воронцов. Неистребимый карманник. Так я надеялся, что ты остепенишься. Дом начал строить...
Ферапонтиков. А что мне тот дом? Кому в нем жить? На ваши хоромы, должно, позавидовал... И вообще этот весь бизнес... позвольте откровенно, Евгений Евгеньич?
Воронцов. Позволяю откровенно, только без мата.
Ферапонтиков. Ну, в общем, бизнес ваш меня не колышет. Неудобно без мату... Я почему воровство ценю? За переживание. На деле, бывало, весь как струна, весь в единой точке! А тут — квитанцию какую-то подменили, числа другие... не видишь даже, чего украл! Никакого интересу.
Воронцов. Значит, насилуешь свою романтическую натуру?
Ферапонтиков. Лично вам служу, Евгений Евгеньич. Исключительно! Кругом хамье, а вы — белая кость! Ни перед кем фасон не спускаете! Особенный вы человек, Евгений Евгеньич, за это уважаю. Перед вами что Чернышев, что Першин — и те шпана.
Воронцов. Ладно, Финтюшкин, слыхал... Все-таки пора домой.
Ферапонтиков. Душа горит, Евгений Евгеньич! Разговор нужен... А вы все «Форточкин» да «Фнитюшкин». Даже с Бахом, к примеру: «Пожалуйста, Борис Львович... До свидания, Борис Львович». А уж на что никудышний был, сопля соплей!..
Воронцов. Не поминай ты на ночь глядя.
Ферапонтиков. А куда денешься? Он меня к ночи в самый раз и одолевает...
Воронцов. Выпей, Федя. Выпей и забудь!
Ферапонтиков. Думаете, жалею? Не. И жену его ученую не жалею и детей, чай не маленькие, да со способностями. А так как-то все... размышляю. Бах, понятно, был человек конченный, с головы уже попахивал. Если б его нынче тряхнули, как нас, — колонулся бы вдоль и поперек. Нету его — и слава богу. Хоть дела не закрыли, а все-таки лишним языком меньше. Справедливо оценили его, Евгений Евгеньевич — 120 рубликов в базарный день.
Воронцов(раздраженно). Не мели, Федор, я не за человека платил — за письмо.
Ферапонтиков. Ну, тут уже без разницы. Заплатили... А потеха была, Евгений Евгеньич. Я к вам прибёг, говорю: «Бах — бух», а вы не понимаете!..
Воронцов. Смени, пластинку!
Ферапонтиков(по-блатному «заводясь»). Выходит, сделать можно, а рассказать нельзя? А если мне рассказать хочется? Ведь первый раз в жизни, Евгений Евгеньич, и, глядите, как чистенько!
Воронцов. Ты... Ты что, Федор... убил его?..
Ферапонтиков. Да ить... вроде как убил, а вроде и не совсем.... Тут чего интересно, Евгений Евгеньич... (Совершенно не замечает, что Воронцов не хочет слушать.) Сперва-то я его держал, ей-богу, держал и отговаривал. (Смеется.) А потом зашла мне в голову мысль про письмо... и как вы следователя называли, что, мол, вредный...
Воронцов(вставая, резко). Федор, ты пьян и несешь бред! Иди проспись, и больше чтобы я не слышал!..
Ферапонтиков. Зачем обижаете, Евгений Евгеньич? (Пьет прямо из бутылки.) Не бред, а по чистой правде! Вам одному на всем белом свете... Бах, он ведь чего — то надумает, то обратно раздумает. Надоел мне, зараза, до... в общем, до невозможности. Уже заявление написал, ну и сигай к архангелам, а он снова на попятный! Жизнь, говорит, одна, и все подобное. Такому, извините, сам бог велел помочь... Да не пугайтесь, Евгений Евгеньич, ни единая душа не видала! Я же чего-то соображаю. На нем следов нету: я ведь этак слегка под коленочки и — бух...
Воронцов поворачивается спиной к Ферапонтикову.
Ферапонтиков. Переживаете... Зря, Евгении Евгеньич. Он не крикнул, только так: «Ах!» — удивил я его. Внизу даже не бултыхался, топориком канул. И — тихо... Может, через минуту только пузыречки: буль-буль — последний, значит, воздух...
Воронцов(кричит). Ты заткнешься или нет? Зачем ты мне эту мерзость выворачиваешь?!
Совсем недавно страна замирала у телевизоров, когда на экране появлялись новые серии цикла «Следствие ведут знатоки». По их мотивам Ольга и Александр Лавровы создали ряд повестей, написанных хорошей, легко читаемой прозой. Благодаря этому читатель может сегодня вспомнить популярных героев и вновь окунуться в хитросплетения старых следственных дел, которые вели знатоки.
Следователи и подпольные перекупщики золота, изощренные преступники и талантливые сыщики, беглые заключенные и проницательные эксперты — таковы персонажи остросюжетных повестей О. и А.Лавровых. Известные мастера жанра использовали в этом сборнике мотивы сверхпопулярного телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи»....В подъезде "хрущевки" смертельно ранен мужчина, недавно вернувшийся из колонии. Что может связывать этого человека с талантливым студентом-художником и его младшим братом? И как заставить ребят поверить следствию?
При попытке ограбления склада задержан гражданин Силин, только что вышедший из колонии после отбывания срока. Знаменский понимает, что Силина просто подставили, а настоящих организаторов ограбления ещё предстоит выяснить.
Уволенный из армии майор Джейк Кантрелл думал, что все в жизни у него осталось позади – там, в Афганистане. На войне он потерял друзей, службу и честное имя. Остались лишь маленький домик на берегу озера, собака и завалящая работа в службе безопасности колледжа Сент-Эндрюс. Но все круто изменилось, когда на подвесном мосту через ущелье нашли тело выпускника колледжа с петлей на шее. Шериф заявил, что это самоубийство. Но бывший майор хорошо знает разницу между повесившимся и повешенным…
Что заставило молодую учительницу одной из питерских школ выброситься из окна школьного спортзала? Что это — обычный суицид, поступок неуравновешенного человека или Анастасия Истомина стала жертвой преступления? И почему в этой же школе месяцем ранее при неясных обстоятельствах погибла девочка — ученица того самого 11-го класса, которым руководила Истомина? Ответить на эти вопросы берется опытный капитан полиции Игорь Крюков. В ходе расследования он встречается с такими проявлениями подлости и предательства, каких не видел в самых сложных прежних расследованиях.
В книгу вошел роман «Не дрогнет рука», посвященный теме воспитания молодежи и опасному труду работников милиции. Художник Б. Лавров.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Прямо на тротуаре у своего подъезда насмерть сбит такси молодой человек. Имеются свидетели трагедии. Установлен водитель такси. Но капитану госавтоинспекции Филиппову и следователю Знаменскому нужен истинный виновник произошедшего...
Попытавшись защитить свою девушку от хулигана, молодой человек попадает в больницу. И имеется лишь один свидетель, который может подтвердить, что именно действия хулигана привели к увечью. Но над этим свидетелем Пал Палычу Знаменскому ещё придётся «поработать»...
Знаменский расследует дело о торговых махинациях в ресторане. Насколько можно доверять в искренность раскаяния обвиняемого? Кто должен помочь помочь ему в том, чтобы не потерять себя до конца?
По делу над расхитителями социалистической собственности выносится оправдательный приговор. Обвиняемые все валят на свидетеля, который не найден.