Ответный удар - [66]

– До берега три-четыре километра, – сказал Зибель, озираясь. – Выходит, немного я не дотянул. Ну, сейчас исправлю. Прыгнем поближе к тем куполам.

– Подожди. Что-то там переливается… Видишь? – Коркоран вытянул руку. – Надо бы поглядеть. Блеск явно искусственный.

Втаптывая в почву листья и перезревшие плоды, они направились к мерцавшему меж деревьев сиянию. Лес, казалось, был диким – тропинок не видно, лесных даров никто не собирает, и на стволах ни зарубок, ни иных следов. Кое-где заросли мха или похожей на мох растительности стояли стеной, прочные стебли гнулись под ногами и тут же выпрямлялись, норовя хлестнуть по лицу, и Коркоран пустил в ход лазерный разрядник. Огненный луч потревожил тварей, гнездившихся во мхах; скользнули в панике узкие змеевидные тела, покрытые шерстью или перьями, раздался неприятный скрежет, и животные исчезли.

За деревьями и мхами лежала голая полоса земли, тянувшаяся в обе стороны, насколько видел глаз. Дальше опять начинались джунгли, и попасть в них можно было, сделав тридцать-тридцать пять шагов, если бы в середине полоски не мерцало нечто прозрачное, но различимое в солнечном свете – занавес, будто бы сотканный из струй воды и блеска молний.

Они замерли между двумя белокорыми деревьями и уставились на эту преграду.

– Силовой барьер, – сказал наконец Зибель.

– Он самый, – подтвердил Коркоран.

– Метров десять высотой, и там, на юге, что-то синеет. Похоже, море.

– Вероятно. Чувствуешь, ветерок солоноватый? Может быть, огородили территорию с квазиразумными?

– Вряд ли, Пол. Тогда бы барьер шел вдоль берега или заворачивал, а мы поворота не видим.

– Не видим, – согласился Коркоран. – Но что-то ведь огородили! Большой участок джунглей, если судить по этому забору. Для чего?

– Для чего, для чего, – проворчал Зибель. – Традиция гуманоидов! Вы любите все окружать стенами – свой дом, свой сад, свой город, даже место, где спите и едите. Такой у вас социальный инстинкт: что огорожено, то мое.

– Вернусь домой, сделаю тебе приятное – снесу забор вокруг нашего сада, – пообещал Коркоран.

Они переглянулись с усмешками, помолчали, потом Зибель сказал:

– Знаешь, о чем я думаю, когда вижу такую ограду? С нужной ли я стороны? Ведь функция забора – отделить одно от другого, свое от чужого, опасное от безопасного. Как ты думаешь, Пол, не вторглись ли мы…

Зашуршали, защелкали стебли за спиной, Коркоран стремительно обернулся, вскинул руку с разрядником и срезал на лету огромное черное чудище. Монстр, рассеченный пополам, истекавший кровью, свалился у ног Зибеля, и тот на мгновение оторопел. Это могло стоить им жизни: еще одна тварь выпрыгнула из зарослей прямо на Коркорана, за нею – две другие, три рванулись к Зибелю из-за стволов, и пять или шесть вдруг возникли на голой пустой полосе, словно материализовались из воздуха. То была стая свирепых охотников, передвигавшихся быстро и почти бесшумно и, похоже, не лишенных толики ума. Во всяком случае, они умели окружать добычу и нападать внезапно, со всех сторон.

Огненный луч раскромсал ближайшего зверя, но не было сомнений, что перебить всю стаю не удастся. Они не походили на земных хищников, не скалили с угрозой зубы, не рычали и, вероятно, не боялись ни оружия, ни человека, и трупы сородичей их тоже не смущали. Они не медлили, прыгнули все разом, и Коркорану стало ясно, что лишь метатель плазмы сможет их остановить. Но до метателя он дотянуться не успел.

На миг, неощутимый, как полет через Лимб, в его сознании возникла картина: два человека у лесной опушки и дюжина черных тварей, застывших в прыжке. Гибкие мощные тела, длинные драконьи шеи, когтистые лапы и челюсти как у аллигаторов… Удар сердца, толчок крови в висках, холод в груди, и вид изменился: они стояли по другую сторону барьера и глядели на хищников сквозь силовую завесу. Стая распалась; одни ринулись к мертвым сородичам и принялись их терзать, другие бродили у барьера, не приближаясь, однако, к нему, и с плотоядным ожиданием посматривали на людей. Крупные звери, побольше львов и тигров, решил Коркоран и вытер со лба холодный пот.

– А я ведь не смог их услышать! – с покаянным видом молвил Зибель. – С животными всегда непросто… другие ментальные частоты, другая психика, все другое… К тому же с неразвитым мозгом работать тяжелей. Вряд ли я сумел бы их остановить.

– Это пхоты, – пояснил Коркоран. – Литвин убил такую тварь на корабле фаата. Он мне рассказывал.

– Пхоты… – Голова Зибеля качнулась – раз, другой, третий; он словно о чем-то размышлял. – Пхоты… Хищные злобные твари, а за оградой их питомник… Значит, теперь мы с нужной стороны.

– Кажется, ты переменил мнение насчет заборов и оград?

– Это вряд ли, Пол. Все же я не человек – хотя бы в том, что касается личной транспортировки. Мне, вольному сыну эфира, заборы и ограды кажутся нелепостью.

Коркоран улыбнулся, снимая напряжение. Потом сказал:

– Сыном эфира тоже могли закусить.

– Ну, если только чуть-чуть, клок плоти отсюда, клок оттуда… Хотя, возможно, я упускаю удобный случай расстаться с Клаусом Зибелем. Представь, что ты напишешь в рапорте: Зибель, офицер Секретной службы ОКС, растерзан и съеден дикими пхотами. Фрагментов тела не обнаружено, прилагаются окровавленные башмаки и застежка от комбинезона.