Ответный удар - [50]

Олки берегли его покой (случалось, что работники с речного берега, не подключенные к квазимозгу, забредали в холмы), но он не испытывал симпатий к стражам, как и к прочим тхо. Ни симпатий, ни неприязни, ни сочувствия, только равнодушие и легкую брезгливость. Тхо, разумеется, были необходимой частью цивилизации, ее расходным материалом, который быстро изнашивался и быстро возобновлялся, но к истинно разумным существам они уже не относились. Тысячелетняя селекция превратила их в придатки механизмов или в бездумных исполнителей, зато обеспечила стабильность: Третья Фаза не знала противоборства мнений, массового недовольства, мятежей и войн, что привели к упадку прежние культуры.

Когда-то было иначе, но те времена миновали, подумал Дайт, окинув стражей безразличным взглядом. Он все еще чувствовал раздражение – мысль о чем-то случившемся, но позабытом, мучила его.

Летательный модуль ждал на склоне холма, обращенном к реке. Мягкий пол кабины вспучился бугром, образуя сиденье, стены подернулись дымкой, потом стали прозрачными, и сквозь одну из них Дайт разглядел длинную цепочку заваленных травой платформ, неторопливо скользивших к зданиям на речном берегу. Он никогда там не был и не общался с Хайзой, местным Надсмотрщиком. Их ранги были несопоставимы: Хайза командовал сотней-другой работников-тхо, Дайт, входивший в Связку, являлся одним из повелителей планеты.

Модуль бесшумно поднялся и повернул на юг, к узкому морю М'ар'нехади, что разделяло два материка. Тощий нагой пилот, обернутый контактной пленкой, висел в носу кабины, и, на мгновение соединившись с ним, Дайт приказал: выше!.. выше и быстрее! Сине-зеленая равнина стремительно понеслась назад, лотом бег трав, деревьев и холмов словно бы замедлился – аппарат взмыл в фиолетовое небо, горизонт раздвинулся, деревья и травы слились в однотонный ковер с серебристыми нитями рек и морщинками возвышенностей. Дайт снова коснулся сознания пилота. Тхо был счастлив: быстрый полет и слияние с машиной наполняли его радостным чувством свободы. Только полет, один лишь полет… Он относился к мирной транспортной касте и не умел обращаться с оружием и убивать. Пилоты-бойцы были другими – их радость питало уничтожение. Смерть ненавистных чужаков, гибель кораблей, пламя, пожирающее города… Жизнь как огненная вспышка, сменявшая транс т'хами, в котором они обычно пребывали.

Внизу, огибая равнину, поднялся окутанный облаками горный хребет. Горы были невысокими и живописными: по склонам, сбегая в ущелья, неслись водопады, в погасших кратерах синели озера, лиловые, желтые, белые скалы сменялись лугами и плоскогорьями, кое-где темнели пятна лесов, эндемичной флоры Роона, еще не вытесненной растениями-пришельцами. Эта местность нравилась фаата, хранившим память о прародине – не той обугленной, голой планете, какой она стала после Второго Затмения, а цветущей, изобильной, еще не тронутой цивилизацией. Так было когда-то, но те времена ушли и уже не вернутся, снова подумал Дайт, всматриваясь в мелькание красок и переливы оттенков. Они спустились ниже облаков и миновали водопады, скрывавшие отвесно срезанный горный склон; здесь, под защитой каменных сводов и силовых полей, располагался центр Связки, а за ним, в глубине скалистого массива, – координирующий мозг и шахты с боевыми модулями. Климат в этих местах был жаркий и влажный, часто шли дожди, и воды, стекавшие из переполненных озер на прибрежную равнину, порождали реки. Равнина, узкая и вытянутая в широтном направлении, граничила с морем, и за его спокойной гладью поднимался южный материк, принадлежавший Связке Йасса, самой немногочисленной на Рооне. Йасс был молод и честолюбив; он, вероятно, уйдет на первом же Корабле в поисках мира, где можно стать полновластным владыкой.

Летательный модуль снижался. Промелькнул огороженный силовым барьером заповедник, где разводили пхотов, потом поплыла навстречу высокая каменная терраса со сдвоенными голубыми куполами; их дальний край уходил в море, и там, у приемных шлюзов, бурлила вода.

Ментальный щуп коснулся сознания. Нойах, Держатель Связки Фойна… Прикосновение было осторожным, даже покорным – Нойах сознавал его силу. На Корабле, одолевшем мрак Провала, он ходил у Дайта в помощниках и особыми талантами не отличался. Тийч, улетевший с Йатой, обещал гораздо больше.

«Режим стабилен», – почтительно передал Нойах, сопроводив эту мысль визуальным образом: два больших бассейна с морской водой, и на дне – бугристые коричневые туши. По их мерной неторопливой пульсации Дайт понял, что за время его транса никаких происшествий не случилось. Скорее всего, Нойах не входил в контакт с квазиразумными, страшась рисковать: на стадии взросления они были очень чувствительны.

«Улетай. Ты больше мне не нужен».

Они разорвали контакт. В спектре эмоций Нойаха улавливались тщательно скрываемые неуверенность и боязнь – он никогда не выращивал крупный квазиразум. Действительно крупный мозг, такой, который способен управлять гигантским Кораблем и тысячами тхо. Дар Держателя Связи был редок, и на Рооне, Т'харе и Эзате пока не проявились ни новые таланты, ни перспективные генетические линии. Никого, кроме Тийча и двух других потомков Дайта. Это было немного, но и не так уж мало, если вспомнить о низкой плодовитости кса и законах наследственности, ограничивающих передачу ментальных способностей.