Ответный удар - [22]

– Будем считать, что ты облегчил свою совесть, – ответил Коркоран и прикоснулся к его плечу. – Иди, Ямагуто, отдыхай. Через пять часов прыжок к Гондване… Успеешь немного поспать.

Отдав салют, навигатор вышел. Коркоран, не надевая контактного шлема, пощелкал клавишами на пульте, вызвал нужный блок из памяти АНК и приказал визуализировать картину. Экран переднего обзора словно раздался вширь и вглубь; голографическое изображение было ярким, объемным, заслонившим полупрозрачной пеленой стены и потолок рубки, круглый серый глаз локатора, пилотскую консоль с шеренгами приборов, подсвеченных желтыми и зелеными огнями. Коркоран восхищенно вздохнул. Сияющий сад Галактической Ойкумены раскинулся перед ним; сто миллиардов звезд, цефеиды и облака разреженного газа, туманности и жаркие светила, голубые, белые, желтоватые – Спика, Сириус, Процион, желтые и оранжевые – Солнце и Тау Кита, красные и белые карлики, красные и желтые гиганты – Капелла, Арктур, Альдебаран, чудовища-сверхгиганты – Ригель, Бетельгейзе, чья светимость превосходила солнечную в сотни тысяч раз. Звездные ассоциации, Магеллановы Облака, Гиады, Плеяды, древние шаровые скопления, висевшие выше и ниже Млечного Пути, и сама галактическая спираль – Рукав Стрельца, ближайший к центру Галактики, Рукав Ориона, в котором блестела искорка Солнца, и за Провалом, за темной мрачной пропастью в четыре тысячи парсек, внешний Рукав Персея. Оттуда, из этой невообразимой дали, пришли фаата, и где-то там, еще недосягаемый для кораблей Земли, таился их материнский мир возможно, центр обширной империи. Но ее граница, три планеты в двух звездных системах, была гораздо ближе, на краю Рукава Ориона: двадцать три парсека до Ваала, сорок – до Гондваны, и еще шестнадцать – до Новых Миров, как называли эти колонии бино фаата. Меньше восьмидесяти парсек, ничтожная величина сравнительно с пропастью меж Рукавами… Несомненно, Земля имела больше прав на этот регион. Как объясняли лоона эо, каждая звездная раса стремилась расширить свой сектор влияния до естественных границ, до туманности с протозвездным веществом, до водородного облака или провала в галактическом пространстве, лишенного звезд, планет и прочих объектов, способных стать опорными базами для экспансии соседей. Протяженность таких пограничных зон обычно равнялась тремстам-пятистам парсекам, что было вполне приемлемой гарантией от внезапной атаки чужого флота или удара кибернетических средств. С этой точки зрения Новые Миры входили в сферу земных стратегических интересов, но это являлось лишь внешней причиной для их аннексии. Внутренняя причина, никак не связанная с галактической политикой, касавшаяся только фаата и землян, была гораздо более веской: разгром флотилии Тимохина, руины земных городов и сорок три миллиона погибших.

Пальцы Коркорана вновь коснулись клавиш, и шаровые скопления, Магеллановы Облака, а за ними и сияющий светом центр Галактики начали уплывать вверх и в стороны. Он словно мчался сейчас на невидимом корабле, не в квантовой пене Лимба, а в реальном пространстве, минуя за доли секунды слабо светящиеся туманности, сингулярные точки с безднами черных дыр и гроздья звезд, расступавшихся перед ним и исчезавших за обрезом экрана. Эта галактическая карта, переданная людям посланцами лоона эо, была очень древней, составленной во времена даскинов[21] и, значит, насчитывающая миллионы лет. Но обе звезды с Новыми Мирами на ней имелись, торчали на границе Провала, будто пара гвоздей с оранжевой и беловатой шляпками, вбитых в черный мрамор вековечной тьмы. Вместе с Альфой Молота они составляли крохотный звездный кластер, где расстояния между светилами были примерно одинаковыми, не более половины парсека. С Земли этот объект был неразличим; Молот являлся одним из созвездий, видимых с Гондваны.

У Беты Молота, белого карлика, кружился Эзат, у Гаммы, оранжевой звезды, бино фаата освоили еще два мира, Роон и Т'хар. Разумеется, их не было на карте даскинов, фиксировавшей только крупные объекты, звезды, черные дыры, туманности; пересчитать мириады планет, комет и астероидов было не под силу даже этой мудрой древней расе. Но землянам – не всем, конечно, а тем, кому положено, – стало известно о Новых Мирах еще до контактов с лоона эо и изучения карты Галактики. Об этих трех планетах на самом краю Провала рассказывала Йо, и хотя поведать она могла немногое, важен был сам факт наличия этих миров, их близость к Земле, их воздух, пригодный для дыхания, их экология, гравитация, энергетический баланс, вполне подходящие человеку.

Про Эзат Йо знала только то, что он существует и обитаем, но населен с гораздо меньшей плотностью, чем две планеты Гаммы Молота. Собственно, и про Роон она знала не больше, так как родилась на Т'харе и, после периода инкубации, провела там несколько лет. Т'хар, безусловно, не был миром, являвшимся Коркорану в Снах, ибо не мог похвастать ни огромным щедрым солнцем, ни фиолетовыми небесами, ни равнинами, полными трав и деревьев. Т'хар большей частью покрывали скалы, камни и мхи, но экваториальный пояс с прохладным, однако не слишком суровым климатом освоила Связка Айн, пара тысяч полностью разумных и три с половиной миллиона работников-тхо. Коркоран считал, что его видения относятся скорее к Роону, более теплой и благодатной планете, которая располагалась ближе к центральной звезде, чем Т'хар. Возможно, его биологический отец был уроженцем Роона или, прилетев на звездном корабле, прожил там долгое время, гораздо дольше, чем было отпущено Йо. Сколько? Век или два? Или даже три? Это не исключалось – ведь предок-фаата принадлежал к высшей касте, что подтверждали унаследованные от него ментальные способности.