Ответ Сфинкса - [14]
Важно ли, что у нас получалось в итоге – важно, как мы были захвачены процессом. Детдом – не лучшее место для малолетнего джентльмена. На сцене вполне можно было этот прискорбный факт начисто выбросить из головы.
С чего началось? С директора. Или не с директора? Да нет, все все равно началось с директора. Мода – игрушки для взрослых. Тоже самодеятельность. М-да… Самодеятельность детей пришла в противоречие с самодеятельностью взрослых. А кому, все-таки, было хуже?
У меня начинала тихо ехать крыша. Жизнь у всех нас была только одна, и где-то мы все были в положении равном. По разным параметрам все равно кому-то было труднее. На уровне одной головы начали ссориться «логика с этикой».
Войдя к Алине, я бухнулся в кресло и заявил:
– Что ж, теперь лечите! Наладчик. У меня не в порядке с головой. И вы это наладить не сможете. Что там у Вас за программы?
Надо отдать Алине должное, кое-то она все-таки могла. Я вначале считал ее полной идиоткой, но она оказалась идиоткой неполной. Ее хорошо научили умные люди еще более умным вещам. Но почему именно Алина? А, все равно это разные вещи – постигать мир и выражать непостижимое.
В общем, после сеансов у меня в голове отложилось странное нечто, вылезающее на поверхность во сне. Я пытался Алине пожаловаться, но добился обратного результата: она проявила к моим снам живейший исследовательский интерес, вплоть до их записывания. Потом ее занесло в библиотеку, она там надыбала какого-то историка, и они вместе уехали далеко и надолго в древнеегипетскую фигню.
От директора влетело обоим. Мне – за то, что гружу человека непонятно чем, а Алине – за самодеятельность. Вот. Опять двадцать пять. Алина таким образом, чуть не полетела с работы, а я схлопотал выговор, не считая личных отзывов о моем психическом состоянии. Мне не очень хотелось выкинуть этого придурка в окно. За все хорошее. И было жаль детей, у нас же не питомник, в конце концов, подопытных кроликов! Мода.
В общем, самодеятельность, даже в условиях диктатуры моды, у нас будет. С театром договорюсь, с музеем, наконец. С гаражом, ангаром или подвалом! Нельзя же так. Скоро отпуск, я проведу его на даче, избавлюсь от дурацкой ночной фантастики. Какой? Сейчас расскажу.
Например, то, что мне приснилось в самом начале.
Пейзажи, дороги, небо, дождь. Когда я увидел мир издалека, было уже поздно. Помещение, в котором я теперь находился, очень напоминало больницу. Я заметил, что рядом со мной стоит телефон. Подтянулся и снял трубку. Мне тут же ответили:
– Приветствуем Вас в вашей печали с превеликим и искренним сопереживанием.
– Вы кто такой?
– О, в печали своей каждый одинок, и даже друг здесь – друг по несчастью.
– Кто у вас главный? Здесь есть Президент?
– К сожалению, Президент сейчас слишком счастлив, он работает поваром в Направлении Радости, а за главного в нашем Направлении Печали теперь дворник, которому вчера стало немного хуже, и сейчас никого несчастнее пока нет. Соединить вас?
Я решил ничему не удивляться и попросил соединить. В трубке захрипели:
Какая печаль привела печального человека в наше печальное общество к нашей печали?
– Где я нахожусь? – пытался понять я.
– О, неведение – великая печаль, – ответили мне, и телефон замолчал.
Ночь. Комната. Кухня. Натыкаюсь на двери, наступаю на кота. Реакция кота разбудила меня окончательно.
До утра думал. Сидел на кухне, пил чай и думал. Когда пришел на работу, коллеги хором поинтересовались, что именно я пил. Нет. Так дальше нельзя.
Автобус. Дождь. Мне тихо начинает надоедать абсолютно все. Не могу так, без самодеятельности. Дни стали обыкновенными, наползала рутина. Педагогическая рутина, наверное, хуже любой другой.
Что придумать и кто меня поймет?
Замечаю, что становлюсь скучным и угрюмым. Вопрос кажется нерешаемым. Читаю «ПК для чайников» перед сном с целью прийти в себя. Достаю Алину Витальевну ненужными спорами. Даже слышал, что уже успел ей понравиться. Только я достаю ее по совсем другой причине. Показываю на счастливых людей и спрашиваю, что она с ними сделала. А она с ними не делала ничего и объяснить их счастье не в состоянии. Значит, счастье у людей бывает и просто так.
Почему? Я ничего не хочу доказать, просто она действует мне на нервы, особенно в роли поставщика моего счастья. И еще я понимаю, что она не виновата ни в чем.
Что-то доказываю директору. Ночью опять снится та же ересь. Причем, не совсем та же, а продолжение. Алина с ненормальным интересом чего-то по этому поводу соображает. А ересь на этот раз оказалась точным продолжением того, из-за чего я вчера наступил на кота. Коту ничего не сделалось, зато я свой сон запомнил. Несколько миров сразу можно увидеть только во сне. Хоть сказки пиши!
Самое удивительное – здесь, в этом внутрисонном мире, тоже было солнце. Причем только одно. Самое обычное, какое я видел всю свою жизнь. И здесь я, как и в жизни, тоже ничего не понимал, что я теперь, и где нахожусь. Не на другой планете, не в другом мире, и время, как будто бы, тоже наше. И все же изменилось абсолютно все. И было очень страшно не вернуться, а что надо вернуться, я понимал. В общем, это не похоже ни на что вообще.
Если подумать и спросить себя: о чем поется человеку, когда не думается и не поется о других людях? В сущности, есть только несколько основных, вечных тем: душа, блуждающая по миру и созерцающая, понимающая, воспринимающая, размышляющая – и ее песни – ритмы и впечатления, краски и образы. А кроме самой души у человека есть только дороги и чувства, и нет человеку ближе ничего, чем свои чувства и свои дороги – а все остальные песни – уже о ком-то другом, о других людях.В сборник вошли лучшие мои старые стихи (и несколько более поздних) о чувстве пути души в мире, о чувстве жизненного пути человека и вообще чувстве пути.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.