Ответ Империи - [18]
Леди де Венчур, как Виктор мысленно прозвал Полину, попрощалась и вышла, оставив в комнате брелок с несколькими ключами, карточку сигнализации входной двери и ностальгическую атмосферу "Злата Скифов". Пора было обдумать свое положение.
8. Права первой ночи
Читатель наверняка уже заметил, что в начале каждого попадания главный герой занимается одним и тем же: ищет стартовый капитал, жилье, источник доходов, изучает ОБЖ, то есть, как жить в новом мире и не высовываться, и только потом начинает думать о своей легализации, а уж ситуации, требующие от него высокого гражданского создания и долга, его либо найдут, либо нет. Однако если те же вещи вдруг произойдут с большинством из нас, то-есть, если уважаемый читатель попадет в другую страну, или наоборот, другая страна попадет к нему в результате реформ и демократических процессов, то ему придется заниматься практически тем же. И хорошо, если в бывшей собственной стране не выяснится, что ему заново придется получать гражданство, доказывать, что он не верблюд и вообще не придется учить другой язык, который по демократическому волеизъявлению одного из живущих здесь народов объявлен государственным. Очень мало вероятности, что в первый же день своего пришествия в такой мир наш читатель будет мерить шагами планету с двухручным мечом за спиной, отфутболивая разношенными берцами головы врагов, и каждые сто метров повергая красавиц от восемнадцати до двадцати восьми на нескошенные ромашки. Сэ ля ви.
Осмотрев свой приют, Виктор обнаружил, что воровать, действительно, особо нечего. Помещения и кабинеты закрыты и поставлены на сигнализацию, и, кроме служебки доступны коридор, санузел и маленькая кабинка душевой. По сравнению с вариантом остановиться на квартире ничем не хуже — разве что смущает, что все время на виду. Хотя, если гастарбайтера тут не прячут, ничего особенного. Может, это даже и лучше — мелькать все время на виду, скорее привыкнут. Купленные продукты надо было уничтожать, начиная со скоропортящихся. То-есть, с молока, сметаны, творога и сосисок. Сосиски придется готовить в микроволновке, а это ужасно — они лопнут, вывернутся, и станут совершенно безвкусными. Ладно хоть не тридцать восьмой, и не надо объяснять, почему они в пластиковой оболочке.
Так. Переходим к конспирации. Деньги легендировали и поменяли. Мобилу и паспорт на месте работы прятать не будем. Хватит уже, научены второй реальностью. И с собой таскать не будем, как в третьей. Ах черт, надо же еще и диски с прогами двадцать первого века сховать. Вот бы для отвода глаз еще Live CD из местного сорца забацать… Хорошо в двадцать первом, их готовых навалов, так и нужды не было. Ладно, подумаем, обмозгуем идею с местными гениями. А насчет, где спрятать… В Брянске три вокзала: Брянск — Орловский, Брянск-Льговский и Орджоникидзеград. Сделаем, как гражданин Корейко — будем таскать с вокзала на вокзал по камерам хранения. Типа приезжий. На вокзалах, однако, оперативники. И что? Документы проверять будут? Большинство народу в СССР по вокзалу шастало без паспортов, особливо кто на электричку. Да и дальнего следования без паспорта брали, это вам не на самолет.
Стоп. Ну, то, что приезжий набрал продуктов, как для семьи, это еще ладно. Может, он из голодной страны или живет старыми представлениями о совке, как о стране дефицита. Это проглотят. А вот то, что он не взял в поездку мыло и чем бриться, но при этом таскает с собой портмоне с любимыми дисками — это не катит даже для ботанов. Срочно фиксить.
"Где ж достать, где ж достать… Пол восьмого. Черт, все небось тут уже в семь позакрывали, да и где тут галантерея- парфюмерия… Стоп. Универмаг у Драмтеатра. Никуда он не делся, и, может, до восьми. Так, какой у них от входных…"
Светодиод на коробочке у черного входа благополучно мигнул. За дверью подъезда лицо обрызгал вечерний холодок, легкое напоминание о надвигающейся осени. Небо с розовато-сиреневыми облаками грустило о только что ушедшем солнце. Виктор бросился вдоль отмостки в сторону Дуки, чуть не наткнувшись на углу на коричневую будку, такую же, как видел на Старом Базаре — "Понатыкали их тут…".
К "Телерадиотоварам" подкатывал очередной бесплатный тролль, и через мгновенье за спиной Виктора облегченно вздохнули средние двери.
…Универмаг оказался до девяти, как и после реформы. Очередей и пустых прилавков Виктор не обнаружил, хотя народу ходило достаточно. Продовольственный отдел почему-то исчез… ах да, он забыл, сейчас в доме рядом должен быть гастроном. Теперь в его реальности продуктовый в универмаге, а гастроном частично заполнен мелкими промтоварными лавочками, часть на втором этаже, часть в подвале. Кто сказал, что рыночная стихия — это больше удобства для покупателя?
Предметы личной гигиены предсказуемо оказались на втором. Будем пока экономить. Правда, зубную возьмем "Жемчуг", не утянет, мыло любое из дешевых с пластмассовой мыьницей, а одеколон можно тоже бюджетный — "Русский лес" или "Наташа"… "Шипр" не будем, "Шипр" и "Тройной" в застой это как для парикмахерских. Нет, стоп. Не будет состоявшийся, степенный человек даже в конце восьмидесятых, брать "Наташу", и на кризис тире переходный период не спишешь, какой тут кризис. Возьмем "Консул", в благородной бордовой коробочке, и пусть он на тумбочке на виду стоит. Кстати, если у нас сейчас кто-то будет душиться одеколоном под названием "Наташа", его не сочтут пассивным геем?"
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
На сей раз главный герой отправляется в мир, где жизнь — это сплошной день согласия и примирения. Это будет реальное согласие и реальное примирение, достигнутое простыми и доступными нашим предкам средствами. Вместо Сталина временно будет Ленин, хотя и в несколько неожиданной роли. Будут революционеры и царская охранка, рабочие сознательные и не очень, передовые личности и всякие вредители… Гарантированы коварные женщины и красивые шпионы… нет-нет, красивые женщины и коварные шпионы.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.