Отверженный II: Выбор - [87]

Магистр дал членам совета переварить информацию и добавил:

— Предстоящее заседание — это проблема поважнее, чем отсутствующий сегодня граф Самойлов или скрывающийся Левашов. У нас есть время, чтобы дождаться возвращения первого и ликвидировать второго. А вот до совместного заседания Дум всего пять дней! Поэтому давайте сосредоточимся на решении главной проблемы!

— Полностью с Вами, согласен, Константин Романович! — поддержал магистра глава рода Уваровых. — Предстоящее голосование по дате референдума — действительно сейчас самая важная проблема. Только вот есть ли у неё решение?

— Есть! — твёрдо ответил старый князь Седов-Белозерский. — Но придётся эти пять дней серьёзно поработать.

* * *

Князь Глебов и граф Милютин сидели за столом в комнате для допросов. Начальник столичного департамента Комитета федеральной безопасности отстучал небольшую дробь пальцами по столу и сказал:

— С другой стороны, почему бы и нет? Какие у него ещё есть варианты?

— Нельзя недооценивать человеческую глупость, — ответил руководитель администрации кесаря.

— Тоже верно, но он вроде не дурак.

— Вот сейчас и узнаем.

Отворилась массивная металлическая дверь, и охранник ввёл Егора, проводил его к столу и усадил на стул.

— Сними с него наручники! — велел Милютин охраннику, и тот сразу же выполнил приказ.

Егор с удивлением посмотрел на Ивана Ивановича и потёр запястья. Охранник тем временем не знал, что ему делать. Обычно он сразу же выходил, но оставить пленника без наручников не решался.

— Всё нормально. Подожди за дверью! — сказал охраннику Милютин, и тот покинул комнату.

Едва за охранником закрылась дверь, глава столичного КФБ обратился к Егору:

— Ты сейчас удивишься, то мы решили тебя отпустить.

— Как это отпустить? — не поверив своим ушам, переспросил пленник.

— Вот так — просто отпустить. Нам кажется, что наше общение с тобой зашло в тупик. Мы хотим сотрудничества, а ты отказываешься на него идти. Нам кажется, это от недоверия. И поэтому мы решились на, так сказать, жест доброй воли — мы тебя отпускаем.

— Вот просто так берёте и отпускаете? — спросил Егор.

— Нет, не просто так, — включился в разговор Глебов. — У нас есть одно условие.

— Ну вот с этого и надо было начинать, — пробурчал пленник.

— Ты не раскисай, условие пустяковое, — сказал Родион Степанович. — Я дам тебе телефон, а ты пообещай, что не выбросишь его в течение часа после того, как тебя отпустят.

Сказав это, Глебов достал коробку с новым телефоном, положил её на стол и толкнул в сторону пленника.

— Будете через него за мной следить? — спросил Егор.

Глава администрации кесаря рассмеялся и сказал:

— К чему такие сложности? Хочу напомнить, молодой человек, что ты в течение нескольких часов был в наших руках без сознания. Как минимум мы могли засунуть тебе жучка в задницу, а как максимум наложить магическую метку.

Егор насупился, а Глебов снова рассмеялся. После чего сказал:

— Телефон — это просто телефон. Для того чтобы ты мог мне позвонить.

— Зачем? — поинтересовался пленник.

— Я уверен на девяносто девять процентов, когда ты выйдешь отсюда и в спокойной обстановке обдумаешь наше предложение о сотрудничестве, то найдёшь его невероятно привлекательным.

— И что в нём такого привлекательного?

— Защита от твоих бывших работодателей, — сказал Милютин. — Сохранение жизни. По-твоему, это непривлекательно?

— А где гарантии, что вы меня не обманете?

— Гарантийное письмо на фирменном бланке КФБ с моей личной подписью устроит?

— Ну вот, я так и думал, — вздохнул Егор.

— Вот как раз таки чтобы ты так не думал, мы тебя отпускаем, — опять подключился к разговору Глебов. — Тебя оставят в центре города, и ты сможешь идти, куда захочешь. Хоть на вокзал беги, да в Москву поезжай. Делай что хочешь. Только не выбрасывай телефон в течение часа. Это единственное условие твоего освобождения!

— И обязательно в течение этого времени серьёзно подумай над нашим предложением! — добавил Милютин. — Ну и не вздумай звонить и рассказывать своим работодателям, где ты был.

— Ну об этом могли бы и не говорить, — Егор усмехнулся. — Я всё же не совсем тупой, понимаю, что меня сразу же грохнут.

— Хорошо, что понимаешь, — сказал Глебов. — Тогда бери телефон и свободен! Там в коробке есть ещё немного денег. Посиди в кафе, перекуси, выпей кружечку пива или чашечку кофе, перезагрузи голову. Взвесь всё на свободе, а не у нас в подвале. Мы очень хотим, чтобы ты с нами сотрудничал. И мы можем за это многое тебе дать. Мы хорошие покровители. Наказывать тебя смысла уже нет. А вот помочь нам ты можешь.

— А если я откажусь?

— Это ты сейчас думаешь, что точно откажешься. Потому мы тебя и отпускаем. Это наш жест доброй воли. Мой опыт показывает, что человеку нужен час, чтобы решиться. Я почти уверен, через час после того, как тебя отпустят, ты нам позвонишь. Только не вздумай выбросить телефон.

— А если я всё же его выброшу? — спросил Егор. — Не сразу, конечно, а потом через час? Если я не захочу с вами сотрудничать? Что тогда?

— Тогда мы признаем, что ошиблись в тебе. Но давай не будем загадывать.

Глебов нажал на кнопку, раздался звонок, и в комнату быстро вошёл охранник.