Отвечая за себя - [40]

Если мы, народ Беларуси, не сделали этого в 1991 году, это нужно сделать сейчас.

Иначе мы никогда не учредим СВОЁ народное государство.

Иначе всегда в дальнейшем кто-то будет принимать за нас любые решения.

Иначе мы и дальше будем жить с институтами, которым мы не доверяем.

Сегодня мы точно знаем, что не можем доверить разработку новой конституции президенту. Он всё равно обманет.

Мы не можем доверить разработку новой конституции парламенту: он назначен президентом, который всё равно обманет, не спрашивая разрешения парламента.

Мы не можем доверять Конституционному Суду, члены которого тоже назначены президентом.

ИНЫМ ОБРАЗОМ КОНСТИТУЦИЮ МЕНЯТЬ НЕЛЬЗЯ!

Это категорическое заявление. Оно справедливо только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, то есть в Беларуси 2019 года. В государствах с устойчивым конституционным строем, учреждённым разумными предками современных граждан, можно вносить правки в конституции, можно их улучшать и осовременивать. Но это не наш случай.

Сейчас над страной нависла реальная угроза утраты независимости. Если мы ничего не сделаем и это произойдёт, у нас на целый исторический период не будет возможности самим что-то решать в своей стране. У нас не будет государства и не нужна будет конституция.

Сейчас всё в стране решает один человек, он один решает за всё государство судьбу всей нации и каждого гражданина.

Я понимаю, что я тоже один. Что этот текст — глас вопиющего в пустыне.

Он один, и я один.

За ним стоит вся мощь армии, полиции, судов, банков, госпредприятий.

А за мной не стоит ничего, кроме свободной мысли.

Я знаю, что в стране есть очень много граждан, не согласных с тем одним, с президентом. Есть оппозиционеры — как в партиях, так и вне партий. Есть миллионы патриотически настроенных граждан и космополитически настроенных демократов. Все эти граждане не согласны с президентом.

Но президент контролирует вертикаль власти, СМИ и значительную часть народа — тех, которые верят «телевизору», которые боятся потерять то минимальное, что имеют. Миллионы этих граждан будут исполнять то, что прикажет президент.

Миллионы послушных президенту против миллионов несогласных с президентом. Кто окажется сильнее? Кто возьмёт ответственность за страну, за Беларусь?

Президента слышат в стране все без исключения — и согласные с ним, и несогласные. Согласные — это опора и сила президента. Их собственное мнение не имеет значения. Они все на стороне одного мнения, одного человека.

Несогласные с президентом имеют собственное мнение. Миллионы собственных мнений. Они слышат только президента, хоть и не согласны с тем, что слышат. Но они не слышат друг друга. Даже не интересуются мнениями друг друга. Они бессильны.

Миллионы несогласных бессильны против одного.

Потому что один может командовать миллионами, и эти миллионы будут делать то, что он скажет.

Миллионы несогласных с ним не будут делать ничего.

Даже если несогласных с президентом больше, чем тех, кто будет исполнять его приказы, они не могут стать силой, пока не противопоставят его мнению своё.

Я своё мнение здесь высказываю. Но оно моё мнение. И я один. Как гражданин я равен любому другому гражданину Беларуси, включая того, которого слышит вся Беларусь. Но от этого равенства нет никакой практической пользы.

Этот текст может иметь хоть какое-то значение, если его услышат миллионы. Не десятки, не сотни, не тысячи, а миллионы граждан Беларуси. Но я не имею возможности донести свои слова до миллионов. И существующие в стране СМИ не могут донести эти слова до миллионов.

Во-первых, ни у одного СМИ нет миллионной аудитории.

Во-вторых, для самих СМИ мои слова, моё мнение ничего не значат. Это ведь мнение всего лишь 1 (одного) гражданина. Одного из миллионов — и чем оно лучше или важнее любого другого из миллионов мнений? И эти СМИ не смущает то, что они же сами разносят мнение другого одного. Который никогда не говорит ничего определённого. И из его слов невозможно понять, сдаёт он суверенитет страны, президентом которой был четверть века, или борется с агрессивными имперскими притязаниями России.

Я понимаю, в какой слабой позиции я нахожусь. И тем не менее я говорю то, что говорю, и делаю то, что делаю.

Я хорошо и честно ответил себе на три кантовских вопроса:

Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?

Я сказал всё, что знаю, всё, что могу знать.

Я делаю то, что должен делать, зная то, что знаю.

Осталось ответить себе самому на вопрос: на что я могу надеяться, делая это и зная всё это?

Я не надеюсь, что все согласятся с моим мнением, высказанным здесь. Я даже не стану на этом настаивать.

Я надеюсь на то, что меня услышат. Десятки, сотни, может быть, несколько тысяч граждан.

Я не надеюсь на то, что смогу кого-то убедить в своём мнении.

Я надеюсь только на то, что угроза, проблема, опасность, на которые я показываю, говоря то, что говорю здесь, станут видны и понятны тем, кто всё это услышит.

Я надеюсь, что обсуждение этой реальной угрозы, проблемы, опасности начнётся. Что это могут вслух и громко обсуждать те тысячи, которые прочтут, поймут и увидят.

Я надеюсь, что в этом обсуждении найдут себя те, кто умнее, квалифицированнее, компетентнее меня. И они увидят то, чего не вижу я, найдут лучшее решение, которое не приходит мне в голову.