Отважный спаситель - [58]

Наплакавшись, Саманта поднялась с кровати и приложила смоченную холодной водой тряпку к глазам — она должна скрывать свою печаль, чтобы не портить праздник остальным. Расправив складки блестящего изумрудно-зеленого платья, надела его. Впереди у платья был V-образный вырез до самой талии, украшенный вшитым белым французским кружевом. Глубокое декольте открывало выпуклости полных грудей. Рукава доходили до локтей, плотно обтягивая руки, а затем расширялись, концы их также были отделаны кружевами. В талии платье было в обтяжку, а присборенная юбка спускалась до самого пола.

Подобрав волосы, Саманта заколола их испанским гребнем. Маленьким колечкам волос было позволено виться вокруг лица, остальные локоны ниспадали длинными волнами, достигая бедер. Саманта пощипала щеки и покусала губы, чтобы придать им яркость, и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она была похожа на испанскую принцессу.

Вскрыв еще один сверток, тоже от Ника, она обнаружила обольстительные, как грех, черные шелковые чулки. Она натянула их, полюбовалась, как красиво они смотрятся на ноге, затем надела мягкие туфли. Бросив последний взгляд в зеркало, она сделала глубокий вдох и царственной походкой вышла из комнаты.

Направляясь из ванной комнаты, свежевымытый и причесанный Два Пера услышал негромкий шорох на лестнице. Подняв голову, он потрясенно уставился на увиденное чудо.

Глаза Саманты встретились с его глазами; они смотрели пронзительно и печально и были такого же цвета, как ее платье. Ее фигура была стройна и элегантна. Полные белоснежные груди соблазнительно мерцали сквозь кружева. Алые губы напоминали розу. Волосы янтарно поблескивали и переливались.

Два Пера почувствовал, что у него заколотилось сердце и заныло в чреслах. Он шагнул вперед.

— Я могу проводить вас до стола? — спросил он, вновь порадовавшись тому, что от белых людей научился не только медицине.

Саманта улыбнулась:

— Буду признательна, сэр. — И протянула ему руку.

Он заключил в свою грубую ладонь нежную, с атласной кожей ручку Саманты и повел ее в столовую.

При их появлении Джейк и Джефф подняли головы и, судя по их глазам, пришли в восхищение.

— Девочка, ты так хороша, словно молоденькая кобылка ранней весной! — восторженно проговорил старик.

Джефф, открыв рот, благоговейно наблюдал за тем, как Саманта шла, а затем усаживалась за стол.

— Ей-богу, Ник — законченный идиот, — тихонько пробормотал он.

Два Пера в душе согласился с юношей. Если бы она была его женой, он ни за что не уступил бы ее какому-то Билли, Бобу или кому-то там еще, как бы они на нее ни претендовали. Если Ник решит ее отпустить, как он грозился, здесь найдутся люди, которые с радостью займут его место.

Когда обед закончился, все сели поближе к камину и некоторое время наблюдали за тем, как Саманта играет с котенком. Вскоре котенок устал и заснул. Когда Саманта встала и пожелала всем спокойной ночи, больше никому не захотелось оставаться в столовой, и все разбрелись по своим комнатам.

Два Пера снял рубашку, разулся и лег на кровать. Он зажег лампу и открыл томик Шелли, подаренный ему Самантой.

Из-за стеньг долетел сдавленный вскрик.

Два Пера соскочил с постели, выхватил нож и бросился к двери. Когда он вошел в ее комнату, пытаясь в темноте увидеть незваного гостя, то убедился, что, кроме Саманты, там никого не было.

«У нее кошмар», — сообразил он. Положив нож на ночной столик, Два Пера сел к ней на кровать и стал прислушиваться к бормотанию девушки:

— Нет, Мэтью! Ты делаешь мне больно… Я не могу… дышать… Кейти, помоги мне… — Голос ее сделался громким, она раскрыла глаза. Затем открыла было рот, чтобы закричать. А увидев рядом индейца, бросилась ему в объятия.

Два Пера обнял ее, чувствуя, что она дрожит всем телом. Его охватил гнев при мысли о том, что какой-то Мэтью может причинить ей боль.

— Ш-ш-ш, все в порядке, малышка. Никто не сделает тебе больно, — пробормотал он, отведя волосы от ее глаз. Они были удивительно шелковистыми на ощупь.

Она подняла руку и, глядя ему в глаза, притянула его рот к своему.

Два Пера легонько поцеловал ее в губы, в лоб, в веки, чувствуя, как шевелятся ее длинные ресницы. Сердце его гулко колотилось, когда он прижал Саманту к своей груди. Сквозь тонкую ночную рубашку просвечивало ее белое тело, контрастируя с его бронзового цвета рукой. Исходящие от нее аромат и тепло пьянили его, и он был близок к тому, чтобы отдаться всяким глупым мыслям и желаниям.

— О Ник! — прошептала она.

Произнесенное Самантой имя племянника мгновенно отрезвило его и вернуло к реальности. Дрожащими руками он положил ее на подушку и прикрыл ладонью веки.

— Это был всего лишь сон. Засыпай снова, маленькая.

Легонько вздохнув, она улыбнулась и закрыла глаза.

Раздираемый самыми противоречивыми чувствами, он дождался, пока Саманта крепко заснула. Тогда Два Пера нагнулся и легонько поцеловал ее в волосы.

— До свидания, Саманта, моя славная девочка!

Прихватив нож, он вышел из комнаты.

Два Пера понял, что как бы плохо ни поступил с ней Ник, она любила его. Преисполненный решимости добиться того, чтобы его племянник не причинял Саманте страданий, он упаковал свою сумку и, не говоря никому ни слова, ушел с первыми проблесками зари.