Отважное сердце - [217]

На ходу Роберт то и цело поглядывал на Найалла, изумленный видом младшего брата. Радость переполняла его. Ему хотелось обнять молодого человека за плечи, но какая-то неловкость останавливала его; наверное, это были годы, проведенные вдалеке друг от друга, и все то, что случилось за это время. На языке у него вертелась тысяча вопросов, но первым он задал самый легкий из них.

— Почему, ради всего святого, вы не назвали свои имена моим людям? Если бы вы объяснили им, кто вы такие, с вами бы не обошлись столь грубо.

— Мы не знали, кому можем доверять, — ответил Найалл, глядя на Томаса, шагавшего между Робертом и Эдвардом. — За последние годы до нас доходили такие невероятные слухи, что было трудно разобраться, кто с кем воюет. — Он метнул на Роберта короткий вопросительный взгляд.

Роберт заподозрил, что братья намерены о многом расспросить его. И на некоторые вопросы ему будет нелегко ответить.

— Откуда вы знали, где нас искать?

— Сойдя с корабля на берег, мы первым делом отправились в Тернберри, — ответил глубоким баском Томас. — Сэр Эндрю Бойд узнал нас. Он-то и сказал нам, что вы в Лесу, сражаетесь с англичанами. А чем ближе мы подходили, тем легче было напасть на ваш след.

Разговаривая на ходу, дружная компания миновала внутренний двор замка. Роберт вместе со своими людьми остановился в гостинице за частоколом. Он развернул их в нужную сторону, когда они миновали ворота.

— Не могу поверить, что вы оба здесь.

— А я не могу поверить, что ты — хранитель Шотландии, — сообщил Найалл. — Почему ты не прислал нам весточку?

Когда они подошли к бревенчатому зданию гостиницы, Роберт приостановился, чтобы дать возможность рыцарю, дежурившему снаружи, открыть перед ними дверь.

— За прошедший год многое случилось. У меня не было лишних людей, чтобы отправлять их за море.

— Ты не получал известий от отца? — поинтересовался Томас, входя вслед за Робертом в гостиницу. — Где он сейчас? И что с Александром? Он по-прежнему в Кембридже?

— Довольно! — добродушно прикрикнул на братьев Эдвард, прежде чем Роберт успел ответить. — Я настаиваю на том, чтобы вы первыми рассказали нам свои новости.

Войдя в большую комнату, где он разместился вместе со своими людьми, Роберт коротко кивнул Эдварду, благодаря его за вмешательство. Скинув с плеч промокшую накидку, он протянул ее Несу, который при их появлении поднялся с табуретки у огня.

— Зачем вы приехали? — обратился он к братьям. Когда Найалл обменялся с Томасом взглядами, Роберт понял, что они привезли дурные вести.

— Поместье нашего приемного отца было разрушено, — ответил Найалл, и его выразительное лицо помрачнело. — Его сровняли с землей рыцари сэра Ричарда де Бурга.

— Графа Ольстера? — Роберт вспомнил каменный особняк на берегу реки, окруженный зелеными полями, сверкавшими изумрудной росой после дождя. Он заметил, как потемнело лицо Эдварда, остановившегося в противоположном углу комнаты, и понял, что и тот вспоминает дом ирландского лорда, воспитавшего их обоих. — Но что заставило графа поступить так?

— Люди сэра Ричарда весь прошлый год рыскали на севере Ирландии, — пояснил Томас, — хотя мы узнали об этом совсем недавно, когда они добрались до Антрима. Когда они прибыли к нам, лорд отказался впустить их, но они ворвались силой. Нас заставили уйти под угрозой смерти, а люди сэра Ричарда принялись обыскивать замок. Не найдя ничего, они подожгли его.

— Чтобы знать, где они уже искали, как его люди потом шутили, — мрачно добавил Найалл.

— Но что они искали? — спросил Эдвард.

— Какую-то реликвию, как нам сказали, которая позарез нужна королю Англии.

Роберт ощутил стеснение в груди.

— И что это за реликвия?

— Они называют ее жезлом Малахии, — после короткой паузы ответил Найалл.

Уже стемнело, когда Роберт вновь поднимался вверх по тропинке. После обеда гроза утихла, но над головой по-прежнему нависали тяжелые облака, быстро бегущие вдаль и цепляющиеся за шпили замка. По лужам в неверном свете сумерек пробегала рябь. В течение последних двух часов он заседал на Совете со своими людьми, слушая рассказ братьев о событиях в Ирландии и обдумывая открывающиеся возможности. Теперь, когда он шагал по тропинке, приняв решение, Роберт ощущал почти лихорадочное возбуждение. Казалось, еще немного, и он начнет светиться в темноте, как молния, сполохи которой по-прежнему освещали горизонт. Больше никакой политики. Довольно ждать. Если всему есть свое время, значит, его уже настало.

Красноватый свет факелов заливал куполообразную, круглую залу, бревенчатые стены которой потемнели от дождя. Снаружи на страже стояли рыцари в цветах сенешаля, и на их лицах плясали отблески пламени. Кое-кто из них приветствовал Роберта короткими кивками, когда он подошел ближе. Ветер швырнул ему в лицо прядь черных волос и вцепился озорными пальцами в мантию и накидку, украшенную красным шевроном Каррика. Когда один из рыцарей распахнул перед ним дверь, Роберт вошел внутрь.

В зале было тепло и светло, и пламя факелов на стенах заколебалось от сквозняка, ворвавшегося вместе с ним. Когда дверь с глухим стуком захлопнулась за ним, взгляд Роберта остановился на трех мужчинах, сидевших за длинным столом в углу огромной залы, больше похожей на пещеру. Они умолкли, когда он подошел к ним, и шаги его гулким эхом отдавались по деревянному полу.