Отважное сердце - [208]

Король Эдуард так и не вернулся, чтобы довершить начатое разрушение страны, хотя слухи о том, что он готовит новую кампанию, ширились и множились. Однако же, он не терял времени даром и издали раздавал конфискованные земли своим баронам. Граф Линкольн получил владения Джеймса Стюарта, Клиффорду был пожалован юго-западный замок Карлаверок, а Перси обзавелся еще несколькими крепостями в бывшей вотчине Баллиола. В данный момент, впрочем, и до тех пор, пока англичане не смогут установить контроль над всем королевством, бароны едва ли могли вступить во владение своими новыми территориями, поскольку угроза нападения скоттов оставалась весьма реальной.

Глядя на своих людей, отдыхающих на поляне, Роберт в который уже раз задумался над тем, куда он их ведет за собой. Еще в Ирвине, принимая решение бороться за трон, он понимал, что ему предстоит долгий и нелегкий путь, но только теперь он спрашивал себя, а не слишком ли долгий. «Всему свое время, — благоразумно ответил ему Джеймс, когда Роберт поинтересовался у сенешаля, когда, по его мнению, ему следует открыто заявить о своих притязаниях на верховную власть в королевстве. — Запасись терпением и предоставь событиям идти своим чередом». Но естественный порядок вещей, как оказалось, означал политические интриги, нападения на пути подвоза продовольствия, нагнетание напряжения. И бесконечное ожидание.

Солнце обошло круг по небу и сейчас пекло Фергусу шею. Кожа у него чесалась, а по спине стекали струйки пота. Он отмахнулся от осы, назойливо вившейся вокруг него. Но большое насекомое ловко увернулось. Свет и тени играли в прятки на бугристой коре дуба-великана, и солнечные лучи поблескивали на панцирях жучков, деловито сновавших по стволу. Сквозь ветки под собой он видел внизу головы людей и лошадиные крупы. Он выбрал хорошее место для наблюдения, ветки дуба расходились в стороны, открывая ему прекрасный обзор на юг и восток, поверх пышной летней зелени деревьев. Время от времени он поглядывал на дорогу, взбиравшуюся на холм вдалеке. А сзади, если обернуться, в просветах листвы можно заметить проблески розоватого камня на бастионах замка Роксбург.

Потирая шею, Фергус прищурился. Солнечный свет, бивший сквозь ветки на верхушке дуба, больно резал глаза. Похоже, если он поднимется чуть выше, то обзор останется таким же хорошим, зато густая листва укроет его от солнца. Виски у него уже ломило от жары. Поразмыслив, он подтянулся на руках и встал ногами на ветку, на которой просидел последние два часа. Ступни у него онемели и болезненно заныли, когда к ним устремилась кровь. Снизу долетел чей-то голос.

— Фергус! Сигнала еще не было?

— Нет, — откликнулся он, глядя в запрокинутое лицо одного из людей Комина. — Мне надо сменить позицию. Я полезу выше. — Схватившись руками за ветку над головой, он полез вверх, одновременно не выпуская из виду поросший лесом холм вдалеке, на котором расположились люди сенешаля. Противное жужжание подсказало ему, что оса вернулась, но он не стал обращать на нее внимания, упрямо взбираясь все выше. Добравшись до развилки, он перебрался на другую сторону дерева. На такой высоте ветки стали значительно тоньше, но все еще оставались достаточно прочными, чтобы выдержать его вес. Выбрав одну, с которой открывался вид на восток, но которая одновременно загораживала его от солнца, светившего с запада, Фергус уселся на нее и стал продвигаться поближе к стволу. Откуда-то вдруг послышалось низкое грозное гудение. Проклятые осы. Вокруг него закружилась еще парочка, и их жужжание показалось ему оглушительным. Выругавшись, он отмахнулся от одной, но она опять увернулась. Фергус следил за ней прищуренными глазами, готовясь прихлопнуть маленькую тварь, как только та вздумает вернуться. И вдруг он замер, а глаза его превратились в щелочки. Вокруг тонкой ветки прямо под ним кружилось уже несколько десятков ос. Сквозь густую листву он разглядел большой, светлый мешок.

Фергус замер, завидев гнездо. А к нему, тем временем, подлетали все новые и новые осы. Одна уселась ему на ногу, и он сердито смахнул ее. Но оса вернулась, выписывая зигзаги у него перед самым носом, и ее сердитое жужжание эхом отозвалось у него в ушах. Фергус яростно затряс головой и выругался. Ему нельзя больше здесь оставаться. Эти дьяволы не дадут ему спокойно наблюдать за дорогой. Жалея о том, что нелегкая понесла его выше, он ухватился за ветку над головой и поднялся на ноги, намереваясь дойти до развилки ствола и спуститься на старое место. Взявшись второй рукой за соседний сук, чтобы не потерять равновесия, он вдруг ощутил резкий укол. Он инстинктивно отдернул руку, успев заметить на ладони раздавленную осу. В это самое мгновение что-то больно кольнуло его сзади в шею. Охнув, Фергус хлопнул по тому месту ладонью, и от резкого движения нога у него сорвалась с ветки. Неловко качнувшись вперед, он всем телом навалился на тонкую ветку под собой. Раздался громкий треск и шелест листьев, когда та сломалась. Чувствуя, как ветка выскальзывает из-под него, он рванулся вперед. Вцепившись в ветку над головой, Фергус, с трудом переводя дыхание, смотрел, как сломанный сук полетел вниз, ударяясь о другие ветки. Низкий грозный гул сменился высоким раздраженным гудением. Фергус заорал, чтобы предупредить товарищей, но было уже слишком поздно. Ветка упала на мшистую землю, мешок лопнул, и из него вылетел целый рой рассерженных ос. Через несколько мгновений тишину леса нарушили крики людей и испуганное ржание лошадей.