Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - [50]

В то время, о котором я пишу, юты, по слухам, были довольно мирно настроены. Мормоны постарались сделать все, чтобы завоевать их дружбу, и поэтому по их территории можно было путешествовать спокойно, но зато дорога до нее была очень опасна.

Мы не были уверены, каким путем пойдет караван через Скалистые горы. За Большим лесом он мог выбрать одно из трех направлений. Южная дорога идет через горный хребет Ратон на Санта-Фе и в Новой Мексике она известна под названием «путь на Санта-Фе». Но если бы караван собирался идти в Санта-Фе, то, покинув форт Смит, он отправился бы вверх по реке Канейдиан, обогнув с севера плоскогорье Льяно Эстакадо, а потом в Калифорнию долиной реки Хила.

Вторая дорога — «дорога Чироки» — ведет от верховьев Арканзаса вдоль восточного склона Скалистых гор, через перевалы Шайени и Бриджерс в центральную долину Большого Бассейна. Я считал, что в это время года караван вряд ли изберет «дорогу Чироки». По всей вероятности, он направился по средней из трех дорог, а именно — от Арканзаса вверх по реке Уэрфано, через перевалы Робидо или Сангре-де-Кристо. Любым из них можно было спуститься в долину Рио-Гранде-дель-Норте, а оттуда через знаменитый перевал Кучетопо — Бизоньи ворота — выйти к верховьям Колорадо. Этот путь, давно известный трапперам и охотникам за бизонами, только недавно стал дорогой к Тихому океану. Будучи самым прямым, он оказался наиболее удобным.

Интересовавший нас караван покинул Ван-Бюрен с намерением идти по этой дороге, но я знал, что простая случайность может заставить его выбрать другой путь. Но в любом случае дальнейшее путешествие было несомненно связано с большим риском. Нам предстояло идти через области, где белые и краснокожие встречаются только как враги, где стреляют без предупреждения, где, как ни дико это звучит, белые тоже скальпируют своих противников. Неудивительно поэтому, что мы стремились нагнать караван, пока он еще не вступил в опасные горные ущелья. Наши новые спутники сперва не очень охотно соглашались на это. Их тревожила встреча с конвоем. Но, когда мы объяснили им, какой опасностью грозит нам встреча с индейцами, они согласились на наш план с величайшей охотой, тем более что я обещал дать им другую одежду, прежде чем они предстанут перед солдатами конвоя.

Мы по-прежнему старались продвигаться под покровом ночи, иногда при свете луны, а днем лишь в том случае, если поблизости не было видно индейцев. Верхом мы ехали поочередно, но это не очень замедляло наше путешествие. Наши мулы доставляли нам мало хлопот, потому что они уже приучились сами следовать за лошадьми. Мы разжигали костер только где-нибудь в чаще леса или в глубине ущелья и гасили его, как только кончалась наша несложная стряпня. Для такого маленького отряда, как наш, подобные предосторожности при путешествии по прериям были необходимы. Если бы мы и дальше поступали так же, нам, возможно, удалось бы избежать несчастья, о котором будет рассказано ниже.

Глава XLVIII. Брошенный букет

Когда мы приблизились к устью реки Уэрфано, то, как и ожидали, увидели, что след каравана повернул вверх по ее долине. Мы проехали около семи миль от устья Уэрфано, через заросли ив и тополей, и добрались туда, где караван переправился на левый берег реки. С нашего берега видно было место его ночевки. По-видимому, он ушел отсюда только этим утром — следы были совсем свежие, а костры еще дымились. Здесь реку можно было переехать вброд, и, сделав это, мы оказались в покинутом караваном лагере. С волнением бродил я среди дымившихся костров, стараясь угадать, у какого из них провела ночь моя Лилиен и о чем она думала. Может быть, она снова шептала нежные слова стихов? Как приятно было и мне повторять их! Давно уже я помнил их наизусть: «К тебе летят мои мечты…»

Но не все мои мысли были столь светлы. Любви всегда сопутствуют страдания, страхи и ревность. Как мог я надеяться, что один час, проведенный со мной, пробудил в сердце девушки чувство, способное длиться всю жизнь? Скорее всего, это было лишь легкое увлечение. Может быть, я уже забыт или меня вспоминают с улыбкой, а совсем не со вздохом? Хотя мы расстались совсем недавно, с тех пор произошло столько событий, что всякие воспоминания обо мне могли изгладиться из ее памяти. Она встретила столько новых людей, и разве не мог кто-нибудь из них завладеть ее сердцем? С караваном шли не только грубые скваттеры, но и образованные, можно даже сказать — светские люди, которым было отлично знакомо тонкое искусство ухаживания. А кроме того, в сопровождавшем караван конвое были офицеры. Их красивые мундиры и шпоры, а также обаяние власти делают их всегда и везде опасными для девичьих сердец.

Разве могли они не заметить такую очаровательную попутчицу, как Лилиен? Нет, конечно, нет! И она — как могла она остаться нечувствительной к их вниманию?

Вот почему я с грустным чувством бродил по оставленной стоянке. У опушки рощи, в некотором отдалении от других костров, я обнаружил место, где накануне, очевидно, отдыхала какая-то семья. На эту мысль меня навели разбросанные цветы, которые, как мне казалось, говорили о присутствии женщины. Я подошел ближе. По краям поляны рос шиповник, а трава под деревьями пестрела голубыми лупинусами и алыми пеларгониями. У самых кустов на земле лежал букет, видимо, очень тщательно подобранный. Я поднял и осмотрел его. Руки у меня дрожали — даже этот пустяк показался мне частью какого-то хитрого плана. Цветы были очень красивы: по-видимому, их собрали в другом месте, так как поблизости таких я не видел. Кто-то, значит, не пожалел времени и труда, составляя этот букет. Кто именно, трудно было бы угадать, если бы не одно обстоятельство, которое я отметил не без горечи. Стебли цветов были обмотаны желтым шелковым шнуром. Я без труда узнал в нем шнурок из кисти от офицерского пояса. По-видимому, эту золотую нить выдернул из своего пояса какой-то драгун!